Рефераты и сочинения для учащихся

Реферат: афанасий Лаврентьевич Ордин-Нащокин

ГОСУДАРСТВЕННОЕ ОБЩЕОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ

СРЕДНЯЯ ОБЩЕОБРАЗОВАТЕЛЬНАЯ ШКОЛА №411 «ГАРМОНИЯ»

ОЛИМПИАДНАЯ РАБОТА ПО ИСТОРИИ РОССИИ

НАПРАВЛЕНИЕ
: РУСЬ
XIII
–
XVII
веков

РЕФЕРАТ

Афанасий Лаврентьевич Ордин-Нащокин

УЧЕНИЦЫ 11-а КЛАССА

Ивановой Натальи

АЛЕКСАНДРОВНЫ

ПРЕПОДАВАТЕЛЬ ИСТОРИИ

К.И.Н. УЛЬЯНОВСКАЯ

ЕЛЕНА ВИТАЛЬЕВНА

САНКТ- ПЕТЕРБУРГ 2002

ВВЕДЕНИЕ

Лучшие традиции русской дипломатии складывались в течение столетий. С образованием Российского централи­зованного государства в XV—XVII ве­ках появилось специальное учреждение, ведав­шее внешней политикой России, — Посольский приказ. Постепенно складывался тип русского дипломата, умеющего отстоять интересы и до­стоинство своей родины.

Наиболее ярким представителем русской дипломатии XVII века является Афанасий Лаврентьевич Ордин-Нащокин, человек боль­шого ума и таланта. Даже противники призна­вали его сильным и мудрым политиком.

Историческая литература об Ордине-Нащокине полна противоречий: одни ученые склон­ны превозносить его заслуги, игнорируя про­махи и заблуждения, другие, наоборот, чуть ли не превращали его в агента шляхетской Польши.

Деятельность Ордина-Нащокина разверну­лась в очень сложный период русской истории. Польско-шведская интервенция начала XVII века разорила страну, расстроила финансы и торговли. Иностранные компании добились беспошлинной торговли в европейской части России и наживали баснословные барыши на слезах и горе русского народа.

Захват врагами русских земель на западе и юге разрушил сложившуюся ранее систему обо­роны, Обнажил центр страны, внушая ближ­ним и дальним соседям России надежды на ее окончательное порабощение. Даже Яков 1 Стюарт, английский король, одно время был увлечен таким планом и собирался послать армию, чтобы захватить весь север России, включая Поморье. Основными задачами внешней политики Рос­сии в середине XVII века оставалась борьба с польско-литовским государством за Украину и Белоруссию, со Швецией за выход к Балтий­скому морю и пресечение турецко-татарской агрессии на юге. Но содержание этих проблем я условия для их решения значительно ослож­нились.

Русско-польские отношения в это время были враждебными из-за нерешенного спора об ук­раинских землях, отторгнутых во времена татаро-монгольского ига. Чтобы удержать за собой Украину, Польша и Литва в результате Люб­линской унии 1569 года объединились в королевство Речь Посполитую. Агрессивные круги этого государства провоцировали войну с Рос­сией, засылали на ее территорию авантюристов типа Лжедмитриев I и II, наконец, организо­вали прямую интервенцию в Россию в начале XVII века, но были с позором изгнаны.

Все же по Деулинскому перемирию Смоленск и Северские земли остались в ру­ках врага. Сын польского короля Владислав по-прежнему претендовал на русский престол, а Михаила Романова, избранного царем на Земском соборе 1613 года, магнаты считали узурпатором, незаконно захватившим трон.

Начавшаяся в 1632 году Смоленская война не разрешила русско-польских противоречий. Она закончилась в 1634 году заключением По­ляновского договора, по которому Россия вер­нула небольшую территорию (г. Серпейск с уездом и др.) и добилась отказа Владислава IV ставшего польским королем, от царской короны. Таким образом, династия Романовых была признана законной. Россия восстановила свой суверенитет, поколебленный в период борьбы с польско-шведской интервенцией.

Украинский народ вел борьбу против феодального и национального угнетения. В этой тяжелой борьбе он обращался за помощью к России, чему в немалой степени способствовали многовековые братские связи украинского и русского наро­дов. После разгрома восстаний Гуни и Остряницы в 30-х годах XVII века часть украинских казаков перешла на территорию России. В дальнейшем волна переселенцев с Украины росла, что вызывало бессильную злобу шляхты. В 40-х годах назревала новая волна нацио­нально-освободительной борьбы украинского народа: вольнолюбивые запорожские казаки готовили оружие, крестьяне создавали парти­занские отряды.

Россия не могла примириться с тем, что ста­ринный русский город Смоленск находился в руках врага, а единокровную Украину терзают польско-литовские магнаты. Предстояла упор­ная борьба России с Речью Посполитой, которая и разгорелась вслед за восстанием под предводительством Богдана Хмельницкого. Польша не хотела примириться с воссоедине­нием Украины с Россией, утвержденным Пере­яславской радой в 1654 году.

Не менее трудную проблему к середине XVII века представляли собой русско-шведские отношения, составлявшие существенную часть так называемого балтийского вопроса.

В результате окончания шведской интервен­ции и заключения Столбовского договора 1617 года торговля между обеими странами велась свободно, но исконно русские территории Ижора и Корела с городами Корелом, Ивангородом, Ямом, Копорьем оставалась за Швецией.

Россия, таким образом, лишилась выхода к Балтийскому морю, полученному ею еще в 1595 году по Тявзинскому договору, и у нее остался один замерзающий порт Архангельск, связывающий ее с европейскими гаванями. Население районов, отошедших к Швеции, не мирилось с шведской оккупацией и непрерывным потоком возвращалось в Рос­сию.

В тесной связи с первыми двумя проблемами внешней политики России стояла и третья, южная, проблема: взаимоотношения с Крымом и Турцией, воинственность которых нередко пытались использовать в своих интересах пра­вящие круги Швеции и Польши.

В XVII веке пределы расширения Турции (или Оттоманской Порты) в Западной Европе исчерпались, и свои агрессивные устремления султан направил на Восточную Европу, юг ко­торой подвергался систематическим нападени­ям его вассала — крымского хана.

Грабительская политика крымских татар тяжело отражалась на жизни украинцев, русских и поляков. Как правило, набеги татар учащались в наиболее тяжелые периоды истории этих народов.

С целью противостоять крымской агрессии в 1635—1.651 годах на юге России возобновилось сооружение так называемых засечных укреп­ленных линий (Белгородской, Тамбовской, Симбирской оборонительных черт).

Для противодействия турецко-крымскому наступлению необходимы были

согласованные действия России, Украины и Польши. Итак, в середине XVII века, как в фокусе, воедино собрались и предстали перед русским правительством неотложные проблемы внеш­неполитической жизни страны. Выполнение этих задач в иных условиях требовало выдвижения новых государственных деятелей, готовых бороться за их осуществление.

Одним из выдающихся представителей феодальной России был Афанасий Лаврентьевич Ордин-Нащокин. Его разносторонняя деятельность оставила глубокий след во многих областях жизни России: он известен как дипломат и как крупнейший русский экономист того времени, проводивший идеи меркантилизма; им был составлен проект реформы городского самоуправления; он был незаурядным военным специалистом; его инициативе принадлежит введение почтового сообщения на Руси, рукописной газеты и многое другое.(1.стр16)

ПЕРВЫЕ ШАГИ ДИПЛОМАТА.

Афанасий Лаврентьевич Ордин-Нащокин родился в начале XVII века в Опочке, в семье небогатого русского помещика Лаврентия Денисовича Ордина – Нащокина. Будущий знаменитый дипломат, оставивший обширную переписку, ни ра­зу не упоминает о времени своего рождения, и мы можем лишь приблизительно сказать, что это было в 1606 году. Детство я отрочество Афанасия прошли в родных краях на Псков­щине, где размешались немногочисленные по­местья Ординых-Нащокиных.

Беспокойная судьба псковской окраины с ее яркой историей, близость к границе и посто­янные военные столкновения на ней, общение с приезжими европейцами и рассказы о поезд­ках местных торговых людей — все это не мог­ло пройти бесследно для впечатлительного юноши.

В доме отца местные дьяки научили Афа­насия русской грамоте, дали основы математических знаний. Любознательность и настойчивость помогли ему овладеть современным литературным языком, риторикой. Иностран­ным языкам—польскому и латинскому—его учили жившие здесь поляки, позже он овладел немецким и молдавским языками. Современни­ки, близко соприкасавшиеся с Ординым-Нащокиным, говорили, что он знает «немецкое дело и немецкие нравы» и умеет писать «слогательно».

Влечение к неизвестному, стремление попол­нить свои знания, полученные в молодости, ни­когда не покидали его. На всю жизнь сохранил он благоговейное отношение к книгам и назы­вал их не иначе как «сокровища, очищающие душу»(1.стр22)

Ордин-Нащокин был высокообразованным человеком своего времени и заметно выделялся среди общей массы провинциальных дворян. Его письма, донесения, проекты и автобиографические заметки показывают высокую эруди­цию автора, а также присущий ему высокопарный; стиль изложения. В них масса эпитетов, сравнений, ярких и глубоких по смыслу образ­ных выражений, как из «священного» писания, так и из области истории и философии.

Богатый жизненный опыт, острая наблюда­тельность в сочетании с высокой образованно­стью помогли ему овладеть основами эконо­мической науки и стать проводником меркан­тилизма — тогда передового экономического учения, сущность которого заключалась в по­кровительстве отечественной торговле и про­мышленности в интересах казны, предпочтении Вывоза над ввозом товаров и, следовательно, в преувеличенном представлении о роли внеш­ней торговли в экономике страны. Позже эти качества .выдвинули, его в ряды первых государственных деятелей, но вызвали ненависть со стороны чванливой, в большинстве своем малообразованной боярской знати.

По обычаю того времени в 1622 году шест­надцатилетним юношей А. Ордин-Нащокин на­чал «полковую службу» в поместных полках Псковской земли. Эта служба не прошла бес­следно.

В середине 30-х годов энергичный опочёнец прочно обосновался в Пскове, завел здесь свой дом, женился на дочери псковского дворянина Василия Колобова и стал доверенным лицом псковских воевод. Ему удалось установить контакты не только с псковской администра­цией, но и с отдельными представителями цар­ского двора и московской бюрократии. Через несколько лет на него обратил внимание каз­начей приказа Большой казны Богдан Минич Дубровский, который и привлек его к посоль­ской службе.

Первым шагом на дипломатическом поприщ, которое оказалось жизненным призванием Ордина-Нащокина, было его участие в январе 1642 года в пограничных переговорах с швед­скими комиссарами Альбрехтом Беловым и фон Эосеном, прибывшими для размежевания земелъ по рекам Пивже и Меузице.

Участие в межевых комиссиях дало Ордину-Наишкину некоторую дипломатическую практику. Для установления правильных границ он привлек местное население, изучил показа­ния «обыскных людей» для доказательства захватов земли с шведской стороны, подкрепляет выписками из писцовых и переписных книг Псковского уезда. Шведским комиссарам труд­но было спорить с ним. Вместе с тем Ордин-Нащокин оставался очень обходительным и пригласил шведских представителей в свою Печерскую деревню. Несмотря на эпизодич­ность работы межевых комиссий, участие в них позволило Ордину-Нащокину проявить свой дар дипломата, умело отстаивающего го­сударственные интересы.

Более значительным дипломатическим пору­чением Ордина-Нащокина явилась поездка в 1642—1643 годах в Молдавию. Характер и задачи посольства определялись международной обстановкой начала 40-х годов, отличавшейся резким обострением отношений России с Турцией в связи с захватом донскими казаками турецкой крепости Азов в 1637 rоду

Негодуя по поводу неудачи четырехмесячной осады Азова в 1641 году и больших людски потерь, турецкий султан грозил вторжением многотысячной армии в пределы России. Под его покровительством крымские татары разоря­ли южные уезды страны, уводили в плен мно­гие тысячи русских людей; их грабительские походы, как морской прибой, опустошали Подонье.

Созванный в Москве в 1642 году Земский собор из-за оппозиционных настроений дворянства высказался против поддержки казаков в Азове. В противном случае это повлекло бы за собой войну с Турцией, к которой Русское государство было не готово. В результате крепость снова оказалась в руках турок. Прави­тельство царя Михаила Федоровича хотело было прямыми переговорами с султаном разре­шить спор и даже назначило в апреле 1642 го­да послов в Турцию, но полученные сведения о враждебных высказываниях султана задер­жали их. Особенно волнующими были слухи о совместном выступлении Турции и Польши, что в конкретной обстановке того времени было вполне возможным.

Вопреки Поляновскому договору 1634 года с Речью Посполитой, шляхта захватила значительную часть Путивльского уезда, польские дипломаты сознательно допускали искажение царского титула и упорно добивались возвращения, украинских казаков, перешедших на русскую территорию после разгрома казацких восстаний Гуни и Остряницы в 30-х годах Х века.

К началу 1642 года, после очередного срыва переговоров с Польшей, в воздухе вновь за пахло войной. Назначенное было русское посольство на путивльский рубеж было задержано.

События на юге страны требовали решительных действий со стороны России. Необходимо было срочно выяснить реальные намерения Турции и Польши, чтобы предпринять контрме­ры. Русское правительство стремилось получить сведения о положении в Речи Посполитой, остававшейся в тот момент противницей России. Чтобы на месте .определить степень опасности и рекомендовать правительству средства для предотвращения войны, было решено послать постоянного наблюдателя России в Молдавию.

Расположение последней в центре пересечения границ России, Польши, Турции и крымских татар делало ее позицию особенно важной. Дружественные отношения соседних единоверных стран России и Молдавии, находившейся в вассальной зависимости от Турции, .возобновились во второй четверти XVII века. Только за 20 лет они обменялись 70 поездками послов и гонцов. Молдавские господари и духовенство часто обращались к русскому правительству за материальной поддержкой, доставляя, со своей стороны, важные сведения о положении в Причерноморье замыслах Порты. Особенно интенсивными и регулярными русско-молдавские связи стали при господаре (правителе) Василе Лупу, который являлся не только благожелательным России посредником в русско-турецких переговорах, но и ее большим другом и тайным союзником.

,В связи с необходимостью получения информации о намерениях султана и выяснения позиции Польши, осенью 1642 года в Москву из Пскова был вызван Ордин-Нащекин. О целях предстоящей поездки в Молдавию ему рассказал князь Федор Иванович Шереметев— первый советник царя, «тайнейший и начальнейший боярин в царстве».

Перед отправлением в дорогу Ордин-Нащокин был приглашен на прием к царю Михаилу Федоровичу (1613—1645), от которого еще раз услышал о серьезном значении, придаваемом правительством его дипломатической миссий. 20 октября царский посланник был принят по­мощником Шереметева Дубровским, получил у него наказ и грамоту и, захватив бога­тые подарки господарю, отправился в путь вместе, с греческим монахом, гостившим в Москве. Путешествие через Украину, кишевшую поль­скими жолнерами, было сопряжено с боль­шими трудностями и опасностью. По всей Ук­раине существовало строгое запрещение про­езда для русских дипломатов, установленное правительством Речи Посполитой. Путники продвигались по малонаселенным местам под видом паломников и останавливались на отдых в православных монастырях.

Только через месяц А. Ордин-Нащокин благополучно добрался до Ясс и вскоре был пред­ставлен господарю Василе Лупу. Правитель Молдавии любезно принял московского посла, охотно согласился помогать ему в получении всесторонней информации о внешнеполитиче­ских планах Польши и Турции,

С этого момента началось пребывание Афа­насия Лаврентьевича при дворе турецкого вассала, на границе враждебной Польши. Ордин-Нащокин отлично понял характер поставленной перед ним задачи и сделал все, чтобы решить ее легче, быстрее и лучше.

Как во время приема у царя перед отъездом, так и в донесениях из Ясс он убеждал московское правительство рассматривать его поездку в Молдавию не как обычное посольское поручение, а как переход на службу к господарю, чтобы скрыть истинные цели своей миссии от турецких и польских наблюдателей. Теперь, находясь при дворе Василе Лупу, Ордин-Нащокин решительно выступает против показных церемоний, пышных встреч и парад­ных обедов, обязательных для официального посольства. Заметив однажды, что при дворе господаря продолжают оказывать ему слишком явные почести, Ордин-Нащокин просил Дубровского напомнить господарю, чтобы он обращался с русским посланцем как со своим служилым человеком. Поскольку польско-литовское правительство проявляло большой интерес к личности Ордина-Нащокина и даже прислало в Яссы своего наблюдателя, русский посол придавал важное значение организации надежной переписки с правительством. Он превосходно понимал, что от этого во многом зависит успех сохранения тайны посольства. Он условился о шифре для переписки с Шереметевым, получил образцы «цифирного письма» и настоял на том, чтобы путивльские воеводы, не читая его писем, от­сылали их с доверенными лицами в Москву. С этой же целью он добился, чтобы ему пере­давали указания из Кремля без посредниче­ства служащих Посольского приказа, которые могли легко раскрыть секретность его поездки.

Для успеха своего предприятия посол стре­мился расположить к себе господаря и его приближенных. Он достигал этого не столько богатыми подарками, на которые русское пра­вительство не скупилось, сколько постоянным подчеркиванием традиционной дружбы между двумя соседними народами, а также личной обходительностью и тактом. Он добился такого доверия Василе Лупу, что постоянно сопро­вождал господаря во время его поездок вдоль границ Молдавии и в другие пункты.

Еще по дороге в Молдавию Ордин-Нащо­кин узнал о провокационном разгроме поль­ским отрядом крымского посольства, возвра­щавшегося из Москвы. Было очевидно, что Речь Посполитая стремится столкнуть хана с Россией и осложнить тем самым ее положение. Ему стало известно в Яссах и о другом, еще более грозном, событии: султан вывел свою армию в Адрианополь — традиционное место смотра турецких войск перед походом.

По его настоянию к султану был отправлен гонец с письмом, в котором подробно рассказывалось о разгроме поляками крымского посольства, в Россию и содержалось предупреждение о том, что это событие повлечет за собой задержку русского посольства, которое готово было следовать в Константинополь для переговоров о мире и дружбе с султаном.

Пользуясь расположением господаря, а еще больше-дружбой его коморника боярин Исая Остафьева ,Ордин-Нащекин организовал разведку обстановки в главном форпосте Турции —Азове, куда послал из Ясс своих доверенных лиц.

Цель Ордина-Нащокина состояла в том, чтобы подчеркнуть стремление русского пра­вительства к миру с Турцией и помешать воз­можному сближению между Польшей и Кры­мом (а следовательно, и Турцией), реальность которого он усмотрел в обмене посольствами между ханом и королем осенью 1642 года.

Таким образом, Ордин-Нащокин направляй усилия, с одной стороны, на сохранение вира с Турцией; а с другой—на выяснение военных приготовлений Речи Посполитой.

Для решения второй задачи он предлагал тайно направить его в Польшу, понимая, конечно, что это сопряжено с опасностью для жизни. Русское правительство, внимательно прислушивавшееся к мнению своего дипломата, на этот раз выказало резкое неодобрение по поводу его последних предложений. Изучив как внутреннее, так и внешнее положение Турции и учтя все трудности, связанные с ее неудачей под Азовом и конфликтом с Польшей, Ордин-Нащокин сообщал в Москву в феврале 1643 года, что обстановка благо­приятствует отправке русского посольства в Турцию. Он считал, что возможность нападе­ния Турции на Россию со стороны суши исклю­чена, так как через Украину поляки не пропу­стят турецкие армии, а со стороны Крыма— Азова на юге страны создана мощная оборони­тельная полоса — Белгородская черта, сковав­шая действия крымских, татар и султанской Турции. При этом он также учитывал тяжелую международную и внутреннюю обстановку в Турции, где масса сил и средств шла на войну с Венецией, проявлялось недовольство прави­тельством и зрел заговор против визиря.

3аверив правительство в почетной встрече послов при дворе султана, Ордин-Нащокин на­стойчиво советовал русскому правительству не возить туда больших даров, мотивируя это тем, что «кто больше дает, к тому наглее турки».

Итак, Ордину-Нащокину удалось провести большую подготовительную работу к отправле­нию в Турцию русского посольства и успеху его миссии. Но не следует преувеличивать за­слуги дипломата и утверждать, что им было сделано все для достижения мира с Турцией. От посольства Ильи Даниловича Милославского, отправленного в Константинополь весной 1643 года, потребовалось много усилий, чтобы заключить с султаном крайне необходимый тогда для России договор о мире и дружбе.

Примирение с Турцией, предотвратившее угрозу войны на юге, оказало решающее вли­яние на развитие русско-польских и русско-крымских отношений панской Польше не уда­лось втравить крымского хана в войну с Рос­сией. Когда крымский хан весной 1643 гола стал усиленно угрожать войной польскому ко­ролю Владиславу IV, Польша очутилась в до­вольно сложной обстановке, тем более, что это совпало с успехами враждебной Польше фран­ко-шведской коалиции в общеевропейском конфликте — Тридцатилетней войне.

покинул Молдавию и через Украину возвра­тился в Москву.

Своим посольством Ордин-Нащокин не толь­ко помог русскому правительству ликвидиро­вать угрозу войны и заключить договоры с Польшей и Турцией, но в значительной мере содействовал укреплению русско-молдавских дипломатических связей.

В лице Нащокина в Молдавии видели посланца дружественной России, которая не только словами сочувствия, но и прямой помощью укрепляла сопротивление народа крымско-турецким притязаниям. Контакты, установ­ленные Ординым-Нащокиным в Яссах, способ­ствовали через 15 лет принятию Молдавией русского подданства при господаре Георге Сте­фане.

В Молдавии Ордин-Нащокин почувствовал тяготение народа к Единоверной России и стремление к более тесному общению с нею. С этого времени у дипломата создалось убеж­дение в том, что Россия должна объединить усилия соседних стран для противодействия турецкой опасности.

На служебное положение Ордина-Нащокина посольство не оказало заметного влияния. Не­знатному дворянину трудно было сломить тра­дицию местничества и пробить плотную сте­ну высшей московской знати. Он уехал в родной Псков и здесь заполнял досуг забо­тами о своем хозяйстве: занимался заготовкой древесины, производством поташа и сбытом его за границу. Об Ордине-Нащокине вспомнили в Кремле лишь в конце 1644 года, когда потребовалось проверить сведения об антирусских замыслах в Польше и разведать обстановку в Дании, где зрело недовольство распоряжением царя Ми­хаила Федоровича задержать в Москве коро­левича Вольдемара, прибывшего туда в ка­честве жениха царской дочери. Через Б. М. Дуб­ровского, с которым Ордин-Нащокин не поры­вал связи, Ф. И. Шереметев вновь разыскал его и поручил ему выяснить политическую об­становку на западных границах России.

Новое дипломатическое поручение пришлось по душе Ордину-Нащокину. В короткий срок он вошел в свою новую роль, установил связь с архимандритом Духова монастыря в Вильно. Это позволило ему к лету 1645 года предста­вить в Москву обстоятельную информацию о событиях в Польше.

Из писем Ордина-Нащокина в Москве узна­ли, что слухи о враждебных приготовлениях в Польше явно преувеличении что, несмотря на’ происки воинственного магната И. Вишневецкого, имевшего огромные владения на Украи­не, сенаторы согласились мирным путем раз­решить спор о границах и уступить России спорные территории.

Сведения, полученные от Ордина-Нашокина, были как нельзя более кстати: при перегово­рах с польским послом Г. Стемпковским рус­ское правительство заняло твердую позицию, Одновременно с этим Ордин-Нащокин про­явил распорядительность и твердость в борьбе

Участие в работе следующей межевой комис­сии, собравшейся в 1654 году, было последним из серии мелких дипломатических поручений, выполненных Ординым-Нащокиным после мол­давского посольства. В этом году началась рус­ско-польская война за Украину и Белорус­сию — крупнейшее событие в жизни всей стра­ны и самого Ордина-Нащокина.

Так закончился несколько затянувшийся на­чальный период дипломатической деятельности Ордина-Нащокина. Работа в межевых комис­сиях, посольство в Молдавию и сбор информа­ции на западной границе углубили его знания в области международной жизни, отточили наблюдательность и выработали характерные для него дипломатические приемы. Свой ум и талант, настойчивость и терпение дипломат на­правляет на возможно лучшее исполнение за­даний правительства.

Однако и как исполнитель он своеобразен. При решении любой дипломатической задачи он больше всего избегает трафарета, проявля­ет много нового, индивидуального, что впослед­ствии найдет широкое применение в его дипломатической практике.

Уже в этот начальный период своей деятель­ности Ордин-Нащокин обосновал идею мирного разрешения конфликтов между государства­ми, обратил внимание на важность поддержки борьбы России с Турцией со стороны народов. порабощенных Портой. Он успешно применял ряд новых для России приемов в дипломатиче­ской службе: использовал православные мона­стыри Украины и Молдавии для получения и пересылки необходимой информации, ввел сис­тему тайнописи для переписки с послами и т. д.

Смелая инициатива («не боясь опалы») в быстром решении на месте неотложных задач, умение собирать информацию, пользоваться ею для достижения дипломатического успеха, спо­собность глубоко анализировать международ­ную обстановку и учитывать противоречия соседних стран для выгоды России—таковы характерные черты «нащокинского» стиля в дипломатии.(3.стр54)

И ВОЕВОДА И ДИПЛОМАТ

Всвязи с началом войны России с Поль­шей за Украину и Белоруссию работа межевых комиссий была прекращен Летом 1654 года Ордин-Нащокин был срочно вызван к царю Алексею Михайловичу с отчетом о проделанной работе и материалами переговоров со шведами. Царь не стал его задерживать, а, вручив обращение к жителям осажденного Витебска, направил в распоря­жение воеводы В. П. Шереметева, действовав­шего на крайнем северо-западном участке русско-польского фронта.

Первого сентября 1654 года Ордин-Нащокин в ка­честве парламентера вел переговоры с гарни­зоном Витебска, именем царя обещая шляхте и мещанам сохранить имущество и вольности в случае добровольной капитуляции. Перегово­ры не увенчались успехом, и город был взят штурмом.

Вскоре Ордин-Нащокин был прикомандиро­ван к отряду воеводы И. И. Салтыкова. В кон­це сентября этот отряд псковских войск пере­шел в наступление вверх по Западной Двине и овладел Резицей, Лужей, Люцином, Друей, Дриссой и Глубоким. Попытка захватить Динабург с ходу окончилась неудачей, и русские войска отошли назад. В конце года И. И. Сал­тыков, распустив войска по домам, остался в Пскове, а Ордин-Нащокин получил назначение в качестве воеводы города Друи. Это новое поручение стало началом его самостоятельной деятельности как администратора и дипло­мата.

Ведя войну с Польшей, русское правитель­ство ставило целью не только возвращение за­падных земель, закрепление Украины, Белорус­сии, русских областей Литвы, но и создание плацдарма на Двине для успешного решения в будущем балтийской проблемы. Для этого предполагалось захватить польскую часть Ливонии — Латгалию с ее центром Динабургом (Борисоглебовом) и превратить этот район в свой стратегический плацдарм, не нарушая мира с Швецией.

Еще в декабре, едва приняв воеводские дела, Ордин-Нащокин в письме к царю настаивает на немедленном захвате Динабурга, что долж­но было пресечь интриги шведов и сковать дей­ствия литовской армии, угрожавшей вторжени­ем в Псковскую землю.

В январе 1655 года в Москве одобрили предложенную Ординым-Нащокиным опера­цию: во взаимодействии с полками В. П. Ше­реметева овладеть Динабургом и очистить всю южную Ливонию от польско-литовских войск. В феврале Ордин-Нащокин находился уже в Резице, куда по специальному приказу царя псковские воеводы должны были прислать войска и подвезти продовольствие. Вскоре в Резицу прискакал царский гонец с указом о начале похода и списком войск, направляе­мых в распоряжение воеводы.

Исполняя пожелание правительства сохра­нить мир с Швецией, Ордин-Нащокин преду­предил рижского генерал-губернатора о своем походе на Динабург и обещал не нарушать границ шведской Ливонии, а шведов просил соблюдать нейтралитет и не допускать кон­центрации польских войск на своей территории.

Собрав 700 человек, Ордин-Нащокин начал поход на Динабург. 10 апреля русские войска были уже под Динабургом и осадили крепость. Однако и на этот раз взять ее не смогли, так как польское командование, прикрывая богатые районы Литвы, усилило гарнизон города. Ордину-Нащокину срочно требовались подкрепле­ния, но псковские воеводы, к которым он обра­щался за помощью, не отвечали на его запросы, а царь не посчитался с его доводами и при­казал друйскому воеводе продолжать осаду своими силами. Снять осаду разрешалось толь­ко в том случае, если к городу подойдут новые отряды литовских войск.

14 мая 1655 года на выручку осажденного гарнизона прибыл четырехтысячный отряд ли­товского полковника Самуила Комаровского и совместно с осажденными ударил по русскому обозу. Героизм русских воинов и распоряди­тельность воеводы спасли положение: атака ли­товских войск была отбита, но продолжать осаду оказалось невозможным, и русские с. боями отошли к Резице. Вскоре верхушка гарнизона в Динабурге впустила шведские войска. Неудача под Динабургом — крупный стратеги­ческий просчет царя.

В Резице Ордин-Нащокин оставался недолго. Летом 1655 года русская армия перешла в наступление и заняла в Литве Вильно, Ковно и Гродно. В составе армии воеводы Урусова, направлявшейся к Бресту, двигался и отряд Ордина-Нащокина.

В это время войска шведского короля Карла Х неожиданно вторглись в Польшу и захватили ее большую часть вплоть до Варшавы. Шведская военщина хотела оттеснить Польшу от Балтийского моря и использовать ее как плацдарм для борьбы с Россией. Вероломное вмешательство Швеции в русско-польскую войну поставило Польшу на грань катастрофы. Польский король Ян Казимир бежал в Австрий­скую Силезию.

О целях шведского правительства хорошо высказался русский посол в Дании. «Шведский король,—утверждал он,—всякими мерами промышляет, чтоб ему Варяжским морем всем одному завладеть, в торговых промыслах всем большое утеснение сделать».(5.стр61)

Войска под командованием шведского гене­рала Матнуса Делагарди перешли границу в Прибалтике, захватили Жмудь и часть Юж­ной Ливонии с городами Динабургом, Браславом, Икажном и вышли на границы Полоцкой и Псковской земель. Заключив соглашения в Кейданах с литовской, а в Устье—с польской шляхтой о подчинении Речи Посполитой Швеции, шведское командование заявило о своем намерении отобрать у России все города, при­обретенные ею в войне с Польшей.

Таким образом, Швеция выступила открытым врагом не только Польши, но и России. Хотя Россия не была готова разрешать свои задачи на северо-западе, русскому правитель­ству пришлось принимать срочные меры, чтобы сохранить свои позиции в этом районе. Через своих послов К. Иевлева и А. Нестерова царь Алексей Михайлович заявил протест шведскому правительству против действий Делагарди и одновременно распорядился перебросить обрат­но в Друю отряд Ордина-Нащокина, чтобы пресечь агрессивные устремления шведского ко­мандования. В конце августа Делагарди по­требовал от Ордина-Нащокина — «главного воеводы и генерала русских войск» — невме­шательства в дела захваченных шведами зе­мель.

15 сентября 1655 года отряд Ордина-Нащо­кина прибыл в Дриссу и буквально с марша повел наступление на шведов, сторожевые за­ставы которых были расставлены на правом берегу Западной Двины. За четыре дня рус­ские войска, поддержанные артиллерией, разо­гнали шведские заставы по Двине и заставили их отступать к Браславлю. Начавшиеся вскоре переговоры с представителями шведского ко­мандования закрепили военные успехи друйского воеводы: с согласия Делагарди к Друе была отведена значительная часть земель польской Ливонии.

По настоянию Ордина-Нащокина русское правительство в конце 1655 года укрепило Друю и Дриссу и пополнило их гарнизоны. Опираясь на эти силы, Ордин-Нащокин мог те­перь отразить и провокационные выпады шве­дов, и возможный удар литовской армии против Пскова и Полоцка. Он стремился и к экономи­ческому возрождению края, к расширению па­хотных земель, налаживанию ремесленного производства.

Особенно много внимания Ордин-Нащокин уделял привлечению польско-литовского насе­ления на сторону России. Обходительный и тактичный, он умел подойти к людям и вскоре снискал большое уважение литовцев, перешед­ших на русскую службу. Он стоял за умерен­ную политику в отношении крестьян погранич­ных областей, снабжавших армию хлебом и лесом.

Вместе с тем Ордин-Нащокин был нетерпим к произволу и анархии, допускаемым отдель­ными представителями боярской знати и час­тями русской армии. С гневом и горечью он писал в Москву о полоцких воеводах, грабивших литовскую шляхту и разорявших кре­стьян Друйской волости и обвинявших его самого в произволе и взяточничестве.

В ответ на происки боярской знати Ордин-Нащокин настаивал на проверке своих дейст­вий, соглашаясь принять смертную казнь, если будут доказаны выдвинутые против него обви­нения. Объяснение Ордина-Нащокина, как вид­но, достигло цели. 11 марта 1656 года царь по ему 300 рублей денег и призвал «слу­жить и работать мужественно и дерзостно, не боясь никаго».

С января 1656 года, когда вопрос о войне с Швецией был решен окончательно и русское правительство спешно готовилось к ее началу, от Ордина-Нащокина требовалось уже не толь­ко получение информации, но и всесторонняя подготовка предстоящего выступления русской армии. Именно в этот период он развернул энергичную переписку с курляндским герцогом, склоняя его на сторону России. Одновременно он принимал меры, чтобы поднять на борьбу с шведскими интервентами широкие слой литовского населения пограничных областей.

Еще в период работы межевых комиссий Ордин-Нащокин мог наблюдать неискренность правящих кругов Швеции, их вражду и прово­кации по отношению к России. Он разделял чувства негодования торгово-предпринимательских кругов Пскова и Новгорода по поводу ограничений и притеснений, которые им чинили в Прибалтике правительства королевы Христины, а затем Карла X. Получение выхода к Балтийскому морю, завоевание плодородных земель Прибалтики, некогда принадлежавших русским князьям,— эти стремления были веду­щими во внешнеполитических взглядах Ордина-Нащокина.

Операции против шведской ар­мии, проведенные русскими войсками в сентяб­ре, не привели к полному освобождению друйских земель шведы укрепились в монастыре, в кляшторе (имении) П. Сапеги и на все тре­бования Ордина-Нащокина убрать войска от­вечали категорическим отказом. Больше того, браславский комендант Уленберг, которому поручено было вести переговоры с Ординым-Нащокиным о границах в Польской Ливонии, устраивал нападения на русские заставы и поощрял захват русских земель.

Видя провокационное поведение Уленберга, воевода в ультимативной форме потребовал переговоров и вывода войск из монастыря, угрожая в противном случае штурмом. В сере­дине февраля штурм действительно был пред­принят и монастырь захвачен отрядом Ордина-Нащокина. Но, не желая доводить дела до больших боев, он вскоре отвел войска обратно. Открывшиеся в апреле 1656 года русско-шведские пограничные переговоры проходили в обстановке, крайне невыгодной для шведов, потерпевших поражение в Польше. Захватив инициативу в свои руки, Ордин-Нащокин сумел добиться вывода шведских войск из района Друи и обеспечить тем самым наилучшие усло­вия для развертывания русской армии до ее вступления в Прибалтику.

В месяцы, предшествовавшие официальному началу войны с Швецией, деятельность друйского воеводы еще более активизировалась. Он зондировал почву по привлечению союзников (Курляндии и др.), по собственной инициативе организовал разведку сил противника, опреде­лял пути продвижения русской армии в глубь неприятельской территории в районе Браслава, Друи и Дриссы, так как учитывал стратегиче­ское значение этого района, наличие больших Хлебных запасов и т.

Тщательно разведав состояние дорог и укреп­лений на подступах к Риге, Ордин-Нащокин рекомендовал выбрать маршрут для продвиже­ния русской армии сначала по левому берегу Двины до Динабурга, а затем по правому через Авикшту до Риги.

Однако участвовать лично в походе на Динабург и Кокнесе (Кукенойс) ему не при­шлось. За несколько дней до выступления армии друйский воевода получил указание вы­ехать в Курляндию и добиться от герцога Якубуса активной помощи России. В письме, которое Ордин-Нащокин повез в Митаву, рус­ское правительство информировало герцога о своем походе на Ригу и предупредило, что рус­ским войскам запрещено нападать на земли Курляндии и разорять ее население. Русский посол должен был убедить герцога и его канц­лера выступить в роли парламентеров и скло­нить рижан к сдаче города царю без боя.

Переговоры Ордина-Нащокина с герцогом летом 1656 года прошли успешно. Правительство Курляндии охотно согласилось помогать России и «всячески промышлять о сдаче Риги», Кроме того, поездка в Курляндию дала возможность оживить и русско-бранденбургские отношения.

Воспользовавшись присутствием в Митаве Бранденбургского посла Эйленбурга, Ордин-Нащокин по собственной инициативе вступил с ним в переговоры и выяснил, что курфюрст тяготится союзом со Швецией. Эти сведения русского дипломата, подкрепленные другими данными, были впоследствии превос­ходно использованы Москвой для разрыва шведско-бранденбургского союза. И, наконец, находясь в Митаве, Ордин-Нащокин настойчи­во собирал сведения о состоянии обороны Риги, о концентрации войск неприятеля и мероприя­тиях шведского командования.

9августа 1656 года русский дипломат воз­вратился из Курляндии и в лагере под Кокнесе доложил царю об итогах поездки и своих наблюдения. Учитывая растерянность в стане врага, друйский воевода выдвинул план немед­ленного похода на Ригу и рекомендовал царю перед штурмом города захватить морскую кре­пость Дюнамюнде (Шанцы), чтобы помешать осажденным получать подкрепления морем.

План Ордина-Нащокина был одобрен Алек­сеем Михайловичем. Русская армия быстрым маршем подошла к Риге для штурма Дюна­мюнде был послан специальный отряд во главе с Ординым-Нащокиным. Получив подкрепление от жителей Полоцка и вяземских городовых казаков, друйский воевода по распоряжению царя выступил к Дюнамюнде, а в это время основные силы русской армии во главе с царем безуспешно пытались взять Ригу.

Отряд Ордина-Нащокина не мог закрыть до­ступ в Ригу с моря, и 12 сентября, еще до при­хода русских к Дюнамюнде, в устье Двины вошли шведские корабли и вскоре прорвались в осажденную крепость. Тогда-то и ощутилось отсутствие флота у России. Вслед за этим по­терпел полную неудачу плохо подготовленный штурм города, и среди приближенных царя раздались голоса, призывавшие прекратить по­ход.

Отсутствие морского флота у России, массо­вое дезертирство дворян, неповиновение от­рядов казаков, местничество воевод и измена иностранных офицеров привели к окончатель­ному провалу операции под Ригой и к неудаче всей войны. В начале октября, после 50-днев­ной осады, Алексей Михайлович распорядился прекратить бои под Ригой и отходить вверх по Двине. Для охраны основных сил русское командование отвело отряд Ордина-Нащокина из-под Дюнамюнде к Риге и расположило его на ле­вом берегу Двины со стороны Курляндии, на предполагаемом пути продвижения шведской армии Карла X. 4 октября, накануне отхода, А. Л. Ордин-Нащокин получил новое распо­ряжение царя—охранять походные колонны справа, следуя с полком вверх по Двине со стороны Курляндии, а на привалах занимать оборону и быть готовым к отражению возмож­ного удара со стороны прусской группировки шведов.

Во время начавшегося 5 октября отхода рус­ских войск вверх по Двине Ордину-Нашокину было поручено организовать глубокий рейд под Ригу, чтобы сорвать возможные атаки шведов и без помех снять суда с боеприпасами, засев­шие на мели недалеко от Риги

Благодаря контрудару, организованному Ординым-Нащокиным в середине октября, рус­ская армия без серьезных потерь отошла на свою территорию. 12 октября 1656 года А. Л. Ордин-Нащокин, распорядительность и инициатива которого проявлялись в ходе всей кампании,получил высокое назначение воево­дой Кокнесе (Царевичева-Дмитриева города) с подчинением ему всех других завоеванных городов занятой части Лифляндии.(1.стр46)

ПОИСКИ СБЛИЖЕНИЯ С ПОЛЬШЕЙ

Сложные, но неудачные переговоры с Швецией после Валиесари, в ходе которых Ордин-Нащокин пытался на­всегда закрепить за Россией Прибал­тику, многому научили дипломата. Был сде­лан один очень важный вывод, который лег в основу всей его дальнейшей деятельности:без заключения мира с Польшей нельзя по­бедить Швеции, а договор с королем польским, как писал Ордин-Нащокин, «велику подаст прибыль бес крови и надежный мир отвсюды к Великой России доходить учнет».(1.стр63)

С этого момента, то есть с весны 1660 года, когда Швеция после примирения с Польшей готова была силой добиваться восстановления предвоенных границ, Ордин-Нащокин с еще большей настойчивостью стал добиваться при­мирения с Польшей, рекомендуя царю Алек­сею Михайловичу поручить ему «пространно за польским миром ходить». Однако получить на это твердое согласие царя Ордину-Нащокину удалось не сразу. В июле 1661 года по усло­виям русско-шведского договора он сдает шве­дам Кокнесе, предварительно вывезя оттуда оружие и боеприпасы.

Ордин-Нащокин доказывал, что союз с Рос­сией избавит Польшу от угрозы турецкого вторжения и создаст условия для мирного су­ществования. Он страстно убеждал поляков, что союз и дружба России с Польшей откроют новую страницу в их взаимоотношениях с южно-славянскими странами и серьезно подорвут позиции Турции на Балканском полуострове. По мнению русского диплома­та, Польша, будучи в союзе с Россией, могла бы помогать Австрии в ее борьбе с Турцией, что несомненно будет способствовать присоединению Австрии к союзу.

Что касается польско-крымских отношений, то и они должны были измениться в пользу Речи Посполитой, как считал Ордин-Нащокин Польше дорого обходилась «помощь» со Сто­роны крымского хана. Королевская казна вы­нуждена была выплачивать хану значитель­ные суммы денег в виде «подарков», а прави­тельство мирилось с тем, что татары грабили украинский народ. Узнав о союзе между дву­мя странами, указывал Ордин-Нащокин, Мегмет Гирей «рад будет без шкоды дружбу дер­жать и отдален будет великим страхом от тех обоих государств для их союзу».

В чванливой форме были отклонены пред­ложения Ордина-Нащокина о совместной борь­бе против общих врагов. Польские дипломаты считали, что объединение сил принесет выгоду только России: защитит ее границы от татар и укрепит ее внутреннее положение. Они клеве­тали на русское правительство, упрекая его в отказе от совместных действий против татар. Польская сторона отклонила предупрежде­ние русского правительства о растущей опас­ности турецко-татарской агрессии. Проявляя удивительную политическую близорукость, польские политики упорно твердили, что их не надо пугать турками и татарами, с кото­рыми у Польши есть договоры о дружбе и союзе, что Россия сама должна бояться та­тар — «вечных вашего государства неприяте­лей».

В своем ответе русским уполномоченным польские комиссары лицемерно твердили о стремлении правящих кругов Речи Посполитой к миру и готовности вести переговоры, если Россия возвратит все земли, занятые в ходе данной войны и восстановит границы 1634 года.

Неудача переговоров во Львове и пос­ледовавшее вскоре вторжение поль­ской армии на Украину не поколебало решимости России добиться сближения с Польшей. Продолжая вести про­тив ее армии военные действия, русское пра­вительство одновременно предпринимает энер­гичные дипломатические шаги, чтобы прекра­тить бои и установить мир А. Л. Ордин-Нащокин, находившийся при Посольском приказе, принимал живое участие в подготовке условий для возобновления рус­ско-польских переговоров. При его участии состоялись первые встречи с Венславским, со­общившим о желании короля возобновить мир­ные переговоры.

В марте 1664 года Ордин-Нащокин выехал под Новгород-Северский, куда, как уверял Венславский, польский король предполагал направить своих комиссаров. Он должен был до­говориться о времени и месте переговоров и, заключив предварительное соглашение о без­опасности великих послов, «доброе дело начинати и в договоры вступати».(6.стр12)

В докладе «О миру Великой России с Поль­шей» русский дипломат рисовал перед царем и боярами заманчивую картину будущего мира между Россией и Польшей, раскрывая од­новременно преимущества союза между ними. Ордин-Нащокин страстно и убедительно дока­зывал царю, что только «вечный мир», подкрепленный союзом, может прекратить дли­тельные споры и кровопролитные войны между обеими странами; что вслед за миром начнут возрождаться разоренные земли, оживится торговля; мир и союз с Польшей дадут возможность России сохранить за собой то население, которое было переброшено во время войны из Белоруссии и Литвы в восточные рай­оны. Ордин-Нащокин подчеркивал, что Швеция и Крым, опасаясь русско-польского союза, умышленно ссорят их между собой и толкают к войне. Заключение союзного договора с Поль­шей прекратит интриги врагов, укрепит позиции России на Балканах, усилит освободительную борьбу Молдавии и Валахии и приведет в. конце концов к объединению этих стран со славянскими странами, и прежде всего с Россией, для борьбы с Турцией.

Когда 2 июня 1666 года начались перего­воры об условиях «вечного мира», выяснилось, что позиции сторон совершенно несовместимы: польские комиссары требовали восстановить довоенные границы, возвратить всех пленных и уплатить 10 миллионов злотых контрибуции, а русские соглашались возвратить лишь По­лоцк и Витебск и выплатить денежную ком­пенсацию в сумме 3 миллионов злотых

Такими же несговорчивыми были польские комиссары и во время переговоров о переми­рии, начавшихся в Андрусове с 18 июня. По­ка в стране бушевала междоусобная борьба, Ю. Глебович не желал решать коренных проб­лем русско-польских отношений и стремился затянуть переговоры до ликвидации восстания Любомирского. Больше того, чтобы отвлечь внимание России, польская сторона, инспирировала нападение литовских войск на Витебск. Польские комиссары отклонили также пред­ложение Ордина-Нащокина о совместных дей­ствиях против татар, хвастливо заявив, что у короля с «ханом крымским дружба вечная». 0т Ордина-Нащокина и остальных русских послов требовалась большая выдержка, чтобы не сорвать переговоры и заставить поляков вести их в невыгодных для них условиях. С этой целью они настойчиво разоблачали так­тику проволочек и добились официального осуждения действий полковника Чернавского, возглавлявшего нападение на Витебск.

Ho для Ордина-Нащокина создавались труд­ности не только польской стороной. Летом 1666 года, в разгар переговоров в Андрусове, противники окольничего в Москве развернули против него новую кампанию интриг и про­вокаций. Поводом к этому послужило его выступление против военных мероприятий стародубского воеводы И. Волконского, задумав­шего вместе с гетманом И. Брюховицким за­хватить Пропойск и Гомель, и осуждение так­тики решительных действий против Польши, на которой настаивала боярская группа Н. И. Одоевского.

Следствием этих интриг явилось грубое тре­бование царя «оставить все замыслы, служить по обещанию» и добиваться приезда польских комиссаров в Москву.

В ответе царю Ордин-Нащокин осудил по­ведение гетмана и стародубского воеводы. Он возмущался политической близорукостью бояр, считая их тактику военного давления в тех конкретных условиях вредной, и доказывал, что наступление русских войск может лишь сорвать переговоры и привести к возобновле­нию войны. Нажим бояр и их требование пе­ренести переговоры в Москву дипломат рас­ценивал как политическую провокацию, на­правленную не только против него лично, но и против порученного ему дела, и в связи с этим просил отставки.

Твердость Ордина-Нащокина, настойчиво боровшегося за перемирие с Польшей, побе­дила.12 июля к Ордину-Нащекину был послан специальный нарочный с «милостливым» словомвом и требованием, уступив Польше Витебск и Полоцк, настойчиво бороться за сохранение Динабурга,

Требование поляков об уступке Смоленска было решительно отклонено Ординым-Нащокиным. В свою очередь и поляки не были удо­влетворены уступкой Витебска и Полоцка и отказались подписать соглашение на таких условиях. На этом закончился первый этап переговоров о перемирии.

Второй этап переговоров в Андрусове в сен­тябре—ноябре 1666 года отличался сильней­шими дипломатическими атаками польских комиссаров. Мир короля с Е. Любомирским и вторжение татар на Левобережье Украины укрепили позиции Польши и позволили пра­вительству Яна Казимира решительно настаи­вать на удовлетворении своих требований. Польские комиссары добивались возвращения всей Литвы, Белоруссии и Украины, пытались запугать русскую сторону угрозой сорвать переговоры. Дипломатический нажим на рус­ских послов польское правительство подкреп­ляло военными демонстрациями под Витеб­ском, Полоцком и переброской войск в район Слонима и Горок.

Но и на этот раз русское посольство, воз­главляемое Ординым-Нащокиным, не подда­лось панике, проявило твердость духа и, уме­ло парируя атаки польских комиссаров, не давало им возможности продиктовать России свои условия мира. Узнав о разгроме татар на Украине, послы решительно отклонили ультиматум.

С этого времени изменилась внешнеполитическая ориентация Речи Посполитой. Ненадежный союзник — крымский хан, зa которым так старательно ухаживало пра­вительство Яна Казимира, превратился в опасного врага. Заседание сената, состоявшееся 20 декабря, рекомендовало комиссарам не­медленно заключить перемирие с Россией, уступив ей на время Киев и Динабург.

Последующие события развивались в стремительном темпе. 3 января 1667 года удалось найти компромиссное решение по вопросу о и границах, а 20 января текст договора был согласован и подписан обеими сторонами в торжественной обстановке.

Андрусовский договор 1667 года установил между Россией и Польшей перемирие на 13 с половиной лет и передавал России Смо­ленское и Черниговское воеводства, а также Стародубский повет и Северскую землю. На Украине граница была установлена по Днеп­ру, а Киев с небольшой округой на 2 года отходил к России. Запорожье объявлялось об­щим владением России и Польши «на общую их службу от наступающих басурманских сил».

Специальные статьи договора определяли порядок возвращения пленных и церковного имущества, размежевания земель, гарантиро­валось право свободной торговли между государствами и.дипломатическая неприкосно­венность послов. Статьи 18 и 19, договора каса­лись Крыма и Турции и в общих чертах опре­деляли обязанности России и Польши помо­гать друг другу в случае агрессии со стороны султана. Учитывая сложность обстановки на юге, Ордин-Нащокин предложил отложить окончательное решение этого вопроса до ра­тификации договора в Москве. Было решено также договориться дополнительно и по другим несогласованным проблемам. На этом закончилась длительная русско-польская дипломатическая эпопея, одним из главных действующих лиц которой со стороны России был А. Л. Ордин-Нащокин. (2.стр67)

Глава посольского приказа

Здание Посольского приказа помещалось в Кремле, напротив Архангельского собора. При Ордине-Нащокине, в 1670 году, это были вну­шительные каменные палаты. Комната, где при­нимали иностранцев, была обита красным ан­глийским сукном, потолок отделан росписью.

Стремясь к укреплению и расширению меж­дународных связей России, Ордин-Нащокин сделал попытку организовать ее постоянные дипломатические представительства за рубе­жом. Так, в июле 1668 года в Польшу был послан русский дипломат Василий Тяпкин, осу­ществивший свою миссию несколько позже (с 1673 по 1677 год).

Кроме того, в Испанию и Францию было отправлено посольство стольника П. Потем­кина и дьяка Румянцева. В Мадриде послы представились Карлу II, наследнику Филип­па IV Испанского, известили короля об окон­чании войны с Польшей и передали грамоту от царя с предложением иметь регулярные контакты. Король живо откликнулся на это и разрешил русским людям торговать в морских пристанях Испании

Затем Потемкин и Румянцев прибыли во Францию и, проехав через всю страну, пред­ставились Людовику XIV в Сен-Жермене. Здесь они также объявили о заключении Андрусовского перемирия, предложили Франции «братскую дружбу и любовь» и договорились о вольной торговле между Россией и Фран­цией.

Грамота о мире и союзе с Польшей с выра­жением надежды на организацию объединен­ной борьбы с Турцией была отправлена и венецианскому дожу.

Пытаясь организовать союз против агрес­сивной Турции, русское правительство напра­вило из Вены в Италию своего представителя Павла Менезиуса. Он отказался выполнить унизительное требование — поцеловать туфлю папы Климента Х и вернулся в Россию, полу­чив, однако, обещание папы прислать в Мо­скву посланника.

В бытность Ордина-Нащокина начальником Посольского приказа из европейских стран в Россию также регулярно приезжали послы, Так, Ордин-Нащокин принял английского по­сла Гебдона, безуспешно добивавшегося вос­становления торговых привилегий англичан в России.

В значительно большей степени, чем его предшественники, Ордин-Нащокин занимался проблемой развития связей России со странами Азии. Россия была заинтересована в торговле с Востоком. Только вывоз через Астрахань мехов на миллион рублей приносил казне

Огромную прибыль. Установлению Экономи­ческих и дипломатических отношений Рос­сии со странами Азии способствовали успехи русских землепроходцев в освоении Сибири и Дальнего Востока. Систематически укрепля­лись отношения России с княжествами Сред­ней Азии, Монголией и Китаем.

В связи с предстоящей борьбой с Турцией Россия была особенно заинтересована в уста­новлении добрососедских отношений с Пер­сией. Следствием этого была организация рус­ско-армянской компании по торговле персид­ским шелком.

Армянские купцы, проживавшие в Персии, вели широкую посредническую торговлю шел­ком-сырцом с европейскими странами через Турцию, где их деятельность всячески ограни­чивалась. Исфаганская компания решила по­слать своих представителей — армянских куп­цов Степана Ромодамского и Григория Лусикова, в Россию с тем, чтобы договориться о торговле и транзите щелка-сырца в другие страны. Более года армянские купцы добива­лись в Москве заключения соответствующего договора, и лишь с приходом в Посольский приказ Ордина-Нащокина их усилия увенча­лись успехом. Договор, подписанный 31 мая 1667 года «великих царственных и государ­ственных посольских дел боярином наместни­ком Шацким» А.Л.Ординым-Нащокиным с армянскими купцами, был взаимовыгодным и имел определенные перспективы как в эко­номическом, так и в политическом отношениях.

Армянская компания монополизировала рус­ско-персидскую торговлю шелком и вела ее на льготных условиях. В Астрахани армянские купцы платили обычную пошлину — 5 процен­тов стоимости товара, но им разрешался про­воз непроданного шелка-сырца в Москву, а отсюда в Смоленск, Н. Новгород и даже Ар­хангельск. Им разрешался также проезд из Архангельска в Европу, но возвращаться они обязаны были через Россию, чтобы сохранить за казной доход от взимания пошлины. С ар­мянских купцов не брали пошлину в том слу­чае, если они возвращались из Европы с валютой и реализовывали ее в Москве. Таким образом, стремясь привлечь восточных купцов в Россию, русское правительство оказывало им покровительство и делало исключение из своей традиционной политики, разрешая тран­зитный провоз шелка из Астрахани в Архангельск. В течение всего XVII века этого тщетно добивались европейские державы — Англия и Голландия. В договоре, заключенном с ар­мянскими купцами, выражалось пожелание, чтобы поездки торговых людей «год от году множились» и никогда «обид никому ни в чем не было».

Посланник шаха Аббаса в Москве одновре­менно был официальным представителем компании. Укрепление экономических связей России с Персией через армянскую компанию наносило ущерб Турции. После перерыва почти в четверть века По­дольский приказ восстановил отношения России с Бухарой, Хивой и Балхои (княжества в Средней Азии).

Торговля с этими государствами строилась на основе Новоторгового устава. В Хиве аст­раханский сын боярский Иван Федоров и по­садский человек Матвей Муромцев прожили четыре месяца. Они осмотрели все владения Ануш-хана (1663—1687), чего раньше никому не разрешалось, выкупили двенадцать плен­ных, вели переговоры о торговле и дружбе. Буxapy посетили братья Б. А. и С. И. Пазухины, которые пробыли в Самарканде 16 месяцев у Абдул Азиз-хана. Они также добива­лись возвращения трехсот русских пленников, из которых 22 человека выкупили сами.

Отправляя посольства в Среднюю Азию, Ордин-Нащокин настаивал на том, чтобы они разведали пути в Индию, страну, известную русским людям еще по описанию тверского купца Афанасия Никитина (XV век). Для, этого толмачи Никита Медведев и Семен Из­маил ездили в Балху к Надир-Мухаммеду;

В наказе, полученном из Посольского прика­за, им поручалось выяснить: «И в Индейские государства от государевы отчины от Астра­хани, куды ходить податнее: на Юргенч ли или на Бухары, или на Кизылбашские городы. А из Бухар и из Юргенч, на которые городя и места, и сухим ли путем, или водным, или горамы в Идию путь?.. И какие люди от тех городов по дороге до Индийского государства живут.., нет ли от них приезжим служилым и торговым людям шкоды, кто имянем владельцы и кому голдуют (подчиняются).

В ответ на эти посольства из Средней Азии также прибыли мулла Фаик из Бухары и Пул-лад Мухаммед из Хивы. Ордин-Нащокин при­нимал их лично. Он уверил послов в распо­ложении правительства, обещал не брать пош­лин с ургенчских купцов.(4.стр182)

В течение XVII века Российское государство постепенно пришло в соприкосновение и с Ки­таем, торговые и дипломатические отношения с которым начались еще в первой четверти XVII века. Когда в 1644 году маньчжуры вторг­лись на территорию Китая и там установилась новая династия Цинь, ее взаимоотношения с северными соседями некоторое время остава­лись враждебными. Споры происходили из-за Приамурья и подданства местных племен. В 1667 году русское подданство принял тун­гусский князь Гантимур со своим племенем, не желая выполнить требование маньчжур о вы­селении из Приамурья. Массовое бегство тун­гусов на русскую сторону не могло не волно­вать правителей Поднебесной империи. Но за­интересованность обеих сторон в развитии тор­говли побудили Посольский приказ дать зада­ние купцу Саиткулю Аблину, возглавлявшему торговый караван, разведать положение в Ки­тае и возможность для торга. Он был благо­склонно принят в 1670 году императором Канси и вернулся в Москву с большим грузом товаров.

Служилый человек Игнатий Милованов и его спутники, посетившие китайского императора, также получили разрешение торговать «безо всякие помешки, беспрестанно и на­дежно».

Чтобы закрепиться на Амуре, Ордин-Нащо­кин предлагал образовать из вольных казаков, поселившихся там, регулярное войско.

Таким образом, Ордин-Нащокин занимался не только вопросами европейской политики России, но стремился также расширить связи с Востоком.

Укрепление международных связей зависело от осведомленности правящих кругов России и регулярного обмена корреспонденцией. С этой целью по. инициативе Ордина-Нащокина вместо устаревшей ямской службы была установлена почтовая связь с Ригой и Вильно.

Ордин-Нащокин поддерживал и развивал систему перевода иностранных газет и весто­вых писем, из которых дьяки Посольского при­каза составляли выписки. В 60—70-х годах выпуск «Курантов» стал регулярным. Этими рукописными листками, явившимися предше­ственниками печатной газеты, московское придворное общество оповещалось о международ­ных событиях.

Возглавив Посольский приказ, Ордин-Нащо­кин по-прежнему уделял большое внимание русско-польским отношениям. Согласно статье 8 Московского Союзного постановления с Польшей, в июне 1668 года предполагался со­зыв комиссии и посольского съезда в Курляндии, куда кроме представителей России и Польши предполагалось пригласить и шведов.

Три ведущие государства Севера должны были договориться по вопросам торговли. Постанов­ление о торговле, закрепленное подписями по слов, печатями и присягой, имело юридиче­скую силу и служило бы основой для разбора возможных споров торговых людей между со­бой и с властями.

Таким образом, Ордин-Нащокин вводил в практику созыв посольских съездов специаль­но по экономическим вопросам. Он придавал огромное значение переговорам, считая осно­вой общения между государствами именно мирные отношения и встречи, а отнюдь не войны.

Другой задачей посольского съезда была подготовка заключения «вечного мира» с Польшей. В качестве посредника в переговорах решено было выбрать курфюрста Вранденбургекого.

26 мая 1668 года, когда А. Л. Ордин-На­щокин, И. Желябужский и дьяк И. Горохов торжественно отправлялись на съезд. Царь объявил, что послы едут для «великого дела», какого издавна в России не бывало. Но обста­новка сложилась неблагоприятная, и надежды русского правительства, связанные с курляндской комиссией, не сбылись.

Внутренние потрясения в Польше привели к тому, что Ян Казимир стал. готовиться к отре­чению от престола. Он приглашал русских дипломатов в Варшаву для переговоров о мире, а отправку своих делегатов в Курляндию ставил в зависимость от позиции Швеции.

Ссылаясь на Плюсский договор 1666 года с Россией и на заключенный в 1660 году с Поль­шей Оливский мир, шведы вообще отказа­лись вести переговоры и затеяли длительную переписку, в которой прошло все лето. Отре­чение Яна Казимира от престола в августе 1668 года и борьба вокруг польского трона спутали все расчеты Ордина-Нащокина и на­правили политические устремления заинтере­сованных стран в совершенно ином направле­нии.

Курфюрст Бранденбургский вместе с шведами стоял за избрание на польский престол пфальцграфа Нейбургского, литовская партия в лице гетмана Паца и писаря Бростовского выдвигала кандидатуру сына русского царя — Алексея Алексеевича. Часть польской шляхты стояла за избрание французского герцога Кондэ, другие — за герцога Лотарингского Карла. Так или иначе, борьба за польскую ко­рону отвлекла внимание сторон от совещания.

Ордин-Нащокин решительно отклонил жела­ние царя включиться в борьбу за польский престол: «Корону польскую перекупят, как то­вар, другие»,— говорил он. И действительно, королем был избран Михаил Пяст Вишневецкий, яростный враг Украины и казачества. Осенью 1668 года из Курляндии, а в январе — феврале 1669 года из Москвы Ордин-На­щокин вел переписку с польскими уполномо­ченными по поводу выполнения условий дого­вора 1667 года. Споры велись вокруг возвра­щения Киева. Ордин-Нащокин ставил решение этого вопроса в зависимость от выполнения поляками своих союзнических обязательств по борьбе с Турцией.

Положение Польши в этот момент было сложным. Гетман Правобережья П. Дорошен­ко вел тайные переговоры с Турцией. Нависла угроза турецкой интервенции на Украину. Вес­ной 1669 года султан хвастливо объявил о принятии им в подданство всей Украины. Ордину-Нащокину пришлось срочно вырабаты­вать план дальнейших действий.

Царя встали раздражать постоянные жалобы Ордина-Нащокина на непризнание его заслуг, слишком независимые действия и самостоя­тельные решения посла. Царю не понравилось также, что Ордин-Нащокин показал польским послам некоторые документы (грамоту шведов и письма И. Гизеля), самовольно договари­вался о заключении мира с Крымом и задер­жал польского гонца, направлявшегося в Мо­скву. Царь был недоволен заявлением дипло­мата о преждевременности воссоединения Ук­раины и тем, что он не ладит со шведски­ми комиссарами и защищает начальника почт Леонтия Марселиса от нападок приказных людей.

По всем этим обвинениям Ордин-Нащокин вынужден был дать обстоятельные письменные объяснения. Было ясно, что его независимая и упрямая позиция не вызывает сочувствия царя и его окружения.

2 декабря 1671 года, когда польские послы во главе с Храповицким въезжали в столицу, царь принял отставку Ордина-Нащокина в присутствии всех придворных и, как говорится в государственных документах, «от всей мирские суеты освободил явно». Начальником По­сольского приказа был назначен А. О. Мат­веев.

Закончив свои дела в Москве, Ордии-Нащокин в начале 1672 года уехал в родной Псков. 16 января он прибыл в Крыпецкий монастырь, где 21 февраля игумен Тарасий постриг его в монахи под именем инока Ан­тония.(3.стр79)

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Афанасий Лаврентьевич Ордин-Нащокин был выдающимся дипломатом феодальной России. Он прошел все ступени дипломатической службы, протекавшей в очень сложной исторической обстановке. Своеобразие этой эпохи заключалось в том, что внешнеполитические проблемы, стоявшие перед Россией в середине XVII века, тесно переплелись между собой и требовали одновременного разрешения.

Возросший международный авторитет России превратил эти проблемы из локальных в общеевропейские, связал их с общим ходом истории стран Европы и Азии. Естественным союзником России в ее борьбе с агрессией Швеции и Турции было славянское государство Польша, с которой России одновременно предстояло решать силой оружия вековой спор о воссоединении Украины.

В своей дипломатической деятельности Ордин-Нащокин руководствовался глубоким пониманием экономических интересов своей Родины. Он последовательно проводил политику покровительства отечественной торговле и содействовал развитию промышленности и флота. При нем теснее наладились связи со странами. Его усилия по разрешению балтийской проблемы заложили основу успешного завершения Северной войны Ништадтским миром 1721 года, по которому Россия добилась вы хода к Балтийскому морю.

Ордин-Нащокин был инициатором создания русско-польского союза. Всей своей деятельностью он подготовил поворот в русско-польских отношениях, завершившийся в 1686 году заключением «вечного мира».

«Посольских дел сберегатель» был основоположником теории международного права в России. Он считал необходимым использовать в первую очередь возможности мирного раз решения споров между государствами и призывал обращать внимание на то, что соединяло страны, а не разделяло их.

Заслуга Ордина-Нащокина состояла в том, что он высоко поднял значение посольской службы, дал ей экономическое и политическое обоснование. Все предлагаемые им новшества диктовались патриотической задачей борьбы с вековой отсталостью России.

Он требовал, чтобы дипломат имел четко поставленную задачу, всесторонне учитывал обстановку, проявлял ^инициативу и находчивость, решал трудную проблему по частям. В оригинальных по стилю многочисленных письмах, докладах, проектах, записках он проявил себя блестящим полемистом, страстным и непримиримым.

Дорога, по которой шел Ордин-Нащокин, не была гладкой. Иногда он делал серьезные ошибки: в ряде случаев он преувеличивал возможности согласованных действий Польши и Крыма; недооценивал силу сопротивления Швеции после первой Северной войны; в угоду заключению русско-польского союза готов был в отдельные моменты отказаться от за вершения борьбы за воссоединение Украины с Россией. Нельзя забывать, что Ордин-Нащокин был представителем дворянства и служил Интересам самодержавия. Тем не менее его у разносторонняя деятельность оставила глубокий след в истории нашей Родины.(1.129)

СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ.

.

1.И.Галактионов,Е.Чистякова,А.Л.Ордин-Нащокин русский дипломат XVII века.Изд.социально-экономической литературы. Москва, 1961г.

2.И.В.Галактионов,Из истории русско-польского сближения в 50-60-х годах XVII века.Саратов,1960г.

3.История дипломатии,том I. Изд. политической литературы.Москва ,1974г.

4.С.М.Соловьев,История России с древнейших времен.том XVII.Изд. социально-экономической литературы.Москва,1963г.

5.С.А.Фейгина, Первый русский канцлер А.Л. Ордин-Нащокин,Исторический журнал №5,1941г.

6.Т.Н.Копреева, Неизвестная записка А.Л.Ордина-Нащокина о русско-польских отношениях второй половины XVII в. Москва 1961г.