Рефераты и сочинения для учащихся

Обновлено: 27.04.2023

• Для учеников 1-11 классов и дошкольников
• Бесплатные сертификаты учителям и участникам

МУНИЦИПАЛЬНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ

СТОЛБИЩЕНСКАЯ СРЕДНЯЯ ОБЩЕОБРАЗОВАТЕЛЬНАЯ ШКОЛА

ПИЛЬНИНСКИЙ МУНИЦИПАЛЬНЫЙ РАЙОН

«Образ Германна в повести А.С. Пушкина

Ученица 11 класса

МОУ Столбищенская СОШ

Васильева Елизавета Петровна

Лукачева Ольга Александровна

Германн и его роль в основном сюжете……………………………………6

О реальном значении трех карт…………………………………………….9

Список используемой литературы……………………………………………. 11

” Пушкин есть явление чрезвычайное, и, может быть, единственное явление русского духа”, – сказал Гоголь.

Сюжет закручен на простых человеческих пороках: предательство, азарт, алчность, жажда легкой наживы, лесть, леность, эгоизм. Как и в любой классической книге, в повести Пушкина были представлены и полностью раскрыты образы Лизы и Германна как антиподов. Она верная воздушная, он – алчный, не способный на сильные чувства. Лишь азарт и жажда наживы движет им. В повести рассматривается 2 параллели – замученная Лиза, которая является служанкой у богатой привередливой и взбалмошной старухи. И Германн, замученный праздной жизнью своих друзей, но не имеющий возможности разделять ее.

Оттого все поступки Германна носят двойственный характер, они таят в себе и идею возмездия. Художественно, как мы увидим, оно могло быть выражено символически. Раскрывая неизбежность катастрофы Германна, Пушкин тем самым осуждает своего героя и его философию.

Германн и его роль в основном сюжете

Произошло саморазоблачение: нас подвели к самому Краю страшной бездны – бездны души человека, предающего свою человеческую природу. Предательство это – одно из самых изуверских преступлений буржуазного века; хозяева нового правопорядка превратили возрожденческую философию индивидуализма в отравленное оружие растления человека. Судьба Германна психологически достоверно раскрывала гибельность индивидуализма для человека. Он не только растлевает личность, но порождает яростную и слепую жажду саморазрушения, обусловливает предательство своей натуры.

И в этом, добавлю, еще одна черта символического образа Германна. Призрачность и безумие дикой погони Германна за тайной трех карт, которая должна принести ему богатство, с особой яркостью высвечивается обнаружением, что тайны нет, что вся эта история с картами – простая шутка… Расчетливый и жестокий человек с профилем Наполеона напролом, не щадя окружающих людей, рвется к тайне – символу его счастья, а ее – тайны – нет! И все его усилия, предательства – ни к чему, впереди ничего нет, пустота, черная дыра неминуемой катастрофы. Вся эта коллизия глубоко символична.

Сказка Томского

Данный эпизод самый большой. В нем рассказывается анекдот, после которого завязывается вся история, разжигаются азарт Германна, его желания и слабости. Историю рассказывает Томский. По моему мнению, она очень удачна, так как рассказана в кругу игроков (удачное место), многие не поиграли, но хотели, а многие проиграли (вовремя). Томский рассчитывает на то, что этот анекдот заинтригует их, заинтересует, а может и заставит постоянно думать об истории. Мы видим, как действия героев начинают меняться, строится сюжет, причиной которого является анекдот. Томский передает достоверно и объективно никем не слышанный разговор графини и Сен-Жермена. Он знать этого не мог.

На протяжении всего произведения Томский является искусителем.

На уме у него что-то свое, которое никого не интересует, зато его истории производят впечатление. Томский много чего придумал в своем рассказе, но ему поверили, хотя, может это все была не правда.

Томский, догадавшись об отношениях Лизы и Германна, решил косвенно помочь ему прийти к его цели и начал искушать Лизавету Ивановну, а зачем ему это было надо, остается для нас вопросом.

Александр Сергеевич Пушкин показал нам попытку человека покорить свою судьбу, но это оказалось невозможно. Но из этого совершенно не следует, что надо становиться фаталистами и целиком подчиняться своему предопределению. С судьбой надо и нужно бороться, но только другими методами. На несчастье и смерти других построить свое благополучие судьба просто не даст. Она хоть и злая, но очень справедливая. Именно она воздает человеку по заслугам. Ведь судьба других персонажей сложилась удачно. Лизавета Ивановна вышла замуж и взяла на воспитание бедную родственницу. Томский был произведен в ротмистры и женился на княжне Полине.

О реальном значении мотива трех карт

Прежние формы жизни рушатся, новые еще не сложились. Пушкин противостоит стихийности и неоформленности самой жизни силой искусства, удерживая зыбкий, неустойчивый мир в совершенной и классически завершенной художественной форме .

* Данная работа не является научным трудом, не является выпускной квалификационной работой и представляет собой результат обработки, структурирования и форматирования собранной информации, предназначенной для использования в качестве источника материала при самостоятельной подготовки учебных работ.

Содержание

1. Сюжет как литературоведческий термин

2. Основные сюжетные элементы

3. Особенности пушкинской прозы

4. Мистическая сюжетная линия

5. Любовная сюжетная линия

6. Германн как главный герой

7. Комбинация двух сюжетов

Когда художник раскрывает изображаемых им людей при помощи совершаемым им поступков, вызываемых жизненными обстоятельствами, мы имеем дело с так называемым сюжетом как одной из форм композиции. Сюжет является, прежде всего, одной из сторон непосредственного произведения.

• Экспозиция – вводная часть произведения;

• Завязка – исходный момент в развитии действия;

• Кульминация – момент наивысшего напряжения в развитии действия;

• Развязка- результат развития конфликта, его разрешение.

Сюжет делает литературное произведение интересным для читателя, увлекает, помогает понять образы, характеры, замысел автора.

Это действительно так, автор еще более умеет заинтриговать читателя тем, что в повести существует комбинация двух сюжетов.

На этом закончен ужин, закончен интересный рассказ Томского.

Пушкин наметил сюжет, читатель уже ждет, чем же обернется для гостей рассказ Томского о бабушке и таинственных трех картах. Ведь обладательница тайны, старая графиня Анна Федотовна жива, более того, находится здесь же в Петербурге.

Автор переносит нас из дома Нарумова в дом графини.

Девушка пугается этого внимания и ее манит таинственный незнакомец.

Ответа нет. Он негодует. «– Старая ведьма! – сказал он, стиснув зубы, – так я ж заставлю тебя отвечать…

Все обернулось большим обманом, крахом надежд на легкое обогащение.

Так заканчивается эта история для героев повести. Кто не хотел бы владеть тайной трех карт? Дьявольские силы манят легкой удачей, обещанием всех земных благ. Германн поверил старухе, Лиза поверила Германну. В результате оба жестоко обмануты.

Германн, ведущий герой, объединяет все части повести. Его действенно-волевой, стремительный характер определил напряженно-динамическую композицию повести. Убыстряя развитие действия, Пушкин все персонажи и ситуации повести, кроме Германна, изображает эскизно. Для усиления ее загадочности, фантастичности в ней применяется прием прерывистого повествования. Ту же роль играют ситуации тайны и случайности. Так, тайна графини сопровождает повесть от начала и до конца, поражая воображение Германа и обрекает его на злоключения и гибель. Но таинственность и фантастичность, окутывающие образ Германна, реалистически оправданны: графиня клянется, что вся история о картах – шутка; Герман галлюцинирует, разгорячив свое воображение вином и страстным желанием подняться, разбогатеть.

ставится во всем мире. Сцена роковой встречи графини и Германна является хрестоматийной. Романс Лизы из этой оперы постоянно звучит в концертном исполнении на мировых музыкальных площадках.

Интересный случай из жизни Александра Сергеевича Пушкина стал толчком для создания повести. В разговоре со своим приятелем Нащекиным писатель заявил, что сюжетная линия не была взята из головы. Истоки идут из жизненного рассказа князя Голицына. Этот весьма азартный человек, проиграв свое состояние в карточных играх, был вынужден обратиться к своей бабушке для займа денег. Взаймы она не дала, так как она человек:

• знатный;
• гордый;
• высокомерный;
• избалованный в высшем свете.

Вместо этого снисходительно рассказала ему тайну постоянно выигрывающих трёх карт, которая попала к ней от известного в то время алхимика Сен-Жермена. Князь Голицын сделал так, как советовала бабушка и отыграл свои деньги.

В этом рассказе Пушкин разглядел зародыш сюжета для своего произведения.

Публикация и оценки критиков

Точное время написания остается под вопросом, ведь подлинники были утеряны. Некоторые источники и факты говорят, что примерная дата появления повести на свет — осень 1833 года.

Жанр и композиция

Композиционная составляющая повести включает в себя 6 частей и небольшой, но ёмкий эпилог. В первой части описано начало действий, в третьей — основная смысловая часть, а в последней — логическое завершение произведения с тотальным проигрышем главного персонажа.

Сюжет произведения

• расчетливость;
• умеренность;
• трудолюбие.

В первых главах автор кратко знакомит читателя с этим героем. Начинается повесть с завершения игры в карты в доме у офицера Нарумова. Один из участников рассказал остальным историю кровной бабушки Анны Федотовны, которая смогла узнать от известного алхимика и начинающего оккультиста Сен-Жермена тактику побеждающих карт.

Полученными знаниями она воспользовалась всего дважды за всю жизнь. В первый раз для возвращения проигранных денег, и во второй — из сочувствия помогла отыграться неизвестному Чаплицкому. Сделано это было с условием, что тот более никогда не будет играть в азартные игры, но молодой человек не послушал бабушку и скончался в бедности, проиграв огромное состояние. Более этот секрет трёх карт графиня никому не рассказывала, в том числе и своим очень азартным внукам.

В то же время пишет воспитаннице Анны Федотовны любовные письма, постепенно добиваясь взаимности и упрашивая на ночную встречу. С помощью Елизаветы Германну удалось попасть в дом, после чего пытками и громкими угрозами он пытается узнать секретную информацию. Не выдержав страха, бабушка Томского погибает.

Спустя некоторое время Германн понимает, что происходит что-то неладное: на похоронах ему привиделось, что старуха насмехается над ним. Также была ситуация, когда в доме перед его глазами показался призрак, раскрывающий карточную тайну. Азарт и идея использовать секретную комбинацию целиком поглотила его разум. В скором времени появился соответствующий случай, когда в Петербург приехал знаменитый карточный мастер Чекалинский. Первые разы ему удалось выиграть, но в третий, случайно поставив не ту карту, Германн проигрывает всё. После этого случая лирический герой попадает в психбольницу.

Главная мысль

Таким образом, в произведении затрагиваются проблемы взаимоотношений людей и значимость денег в жизни каждого из них. Желание стать богатым, жадность к деньгам становится разрушительной в истории главного героя. Он на многое может пойти ради богатства, в том числе на враньё, лукавство, запугивание и даже убийство. Пока Германн успокаивал себя мыслью, что, обретя богатство, сможет стать счастливым и независимым, не заметил, как потерял за карточным столом жизнь и рассудок.

Министерство науки и образования Украины

Днепропетровский национальный университет им. О. Гончара

на кафедре издательского дела

и межкультурной коммуникации

студентка гр. ЗВ-06 Мельник А.С.

Подмогильная Н. В.

1. Значение А.С. Пушкина для русской литературы

Пушкина не стало в расцвете его поэтических возможностей, а возможности эти были необычайно велики. Это величайший народный поэт, воплотивший в себе достижения предшествующей отечественной и мировой литературы, обозначивший своим творчеством более высокий этап ее дальнейшего развития.

1. Значение А.С. Пушкина для русской литературы

В русской культуре, богатой блестящими талантами, едва ли не найдется другое такое явление, как Пушкин. Он проявил свой дар в поэзии и прозе, в драматургии и литературной критике, в журналистике и исторической науке. Он стал основоположником новой русской литературы, которая вся – по крайней мере на протяжении XIX века – восходит к тем или иным сторонам его творчества, как к своему истоку. Но есть нечто более важное; в его личности, жизни и творчестве так ярко и многогранно воплотилось русское национальное начало, что уяснение значения Пушкина оказалось неотъемлемой часть самосознания всей русской культуры.

Вся духовная внутренняя жизнь России сосредоточилась в 1830-х годах в литературе.

Пушкин очень остро ощущал течение времени – и исторического, и личного, биографического. Может быть, по этой причине за такую короткую жизнь – всего 37 лет! – он прошел такой большой творческий путь [3, с. 4-5]

Просветительские тенденции русской литературы, повлиявшие на восприятие немецкой фантастики, во многом определили своеобразие русской фантастической повести. Вместо порыва к запредельному и романтического томления на грани миров, свойственного немецким романтикам, мы сталкиваемся в ней с живым интересом к вопросу о существовании сверхъестественного и о причинах настойчивого тяготения к нему. Вопрос для того времени отнюдь не праздный.

Конечно, можно ответить на вопрос, почему выиграли карты, так или иначе, легко выстроив цепь доказательств — либо фантастических, либо правдоподобных, но ни одно из них не правомерно, так как мы насильно вырываем из произведения лишь одну линию по своему выбору.

Та же непроясненность и двойственность сквозит и в обрисовке образов главных героев.

Графиня на протяжении повести предстает перед нами в четырех сменяющих друг друга ликах: своенравная красавица, дряхлая ворчливая старуха, странный безмолвный манекен и, наконец, привидение. Эти столь разные лики трудно соединить в одном представлении. Они наплывают друг на друга, но не сливаются в ясный отчетливый образ.

Прежние формы жизни рушатся, новые еще не сложились. Пушкин противостоит стихийности и неоформленности самой жизни силой искусства, удерживая зыбкий, неустойчивый мир в совершенной и классически завершенной художественной форме.

Русская фантастическая повесть, тесно связанная с предшествующими литературными явлениями, оказалась весьма плодотворным направлением в развитии русской литературы первой трети XIX в. Именно в фантастической повести — истоки многих художественных открытий Гоголя; 27 в этой же жанровой форме рождалась у Пушкина своеобразная концепция жизни.

В.Г. Белинский писал: ”Пушкин принадлежит к числу творческих гениев, тех величайших исторических фигур, которые, работая для настоящего, приготовляют будущее, следовательно, не могут принадлежать только одному прошлому”.

Может, поэтому произведения Пушкина бессмертны. Они были популярны во времена Пушкина, популярны и сейчас.

Список использованной литературы

1. Гоголь Н.В. Собр. соч.: В 6 т. – Т.6.-М.: ГИХЛ, 1959.- С.33;

2. Достоевский Ф.М. Полн. собр. соч.: В 30 т.- Т.26.- Л.: Наука, 1984.- С. 146-147;

6. Пушкинский сборник памяти С.А. Венгерова. Пушкинист, IV. ГИЗ, М.—Пгр., 1922, стр. 176; ср.: А. Слонимский. Мастерство Пушкина. Гослитиздат, М., 1959, стр. 521—522;

7. Гуковский Г.А. Пушкин и проблемы реалистического стиля. М., 1957, с. 364.

Теги: Реалистическое и фантастическое в повести А.С. Пушкина “Пиковая дама” Реферат Литература

Читайте также:

  

• Количественные и качественные показатели реферат

  

• Приборы с зарядовой связью реферат

  

• Оценка эффективности социальной политики реферат

  

• Реферат на тему ремонт ходовой части

  

• Классификация земельных участков реферат

Министерство науки и образования Украины

Днепропетровский национальный университет им. О. Гончара

Работу выполнено

на кафедре издательского дела

и межкультурной коммуникации

Реферат

Реалистическое и фантастическое в повести А.С. Пушкина «Пиковая дама»

Выполнила:

студентка гр. ЗВ-06 Мельник А.С.

Проверила:

Подмогильная Н. В.

Днепропетровск

2009

План

Вступление

1. Значение А.С. Пушкина для русской литературы

2. Реалистическое и фантастическое в повести «Пиковая дама» А.С. Пушкина

Выводы

Вступление

Пушкина не стало в расцвете его поэтических возможностей, а возможности эти были необычайно велики. Это величайший народный поэт, воплотивший в себе достижения предшествующей отечественной и мировой литературы, обозначивший своим творчеством более высокий этап ее дальнейшего развития.

Сколько прошло столетий, а язык Пушкина понятен и сейчас! Он предельно ясен, точен и выразителен. Гоголь отмечал, что в каждом слове Пушкина «бездна пространства». По словам Чернышевского, до Пушкина «еще никто не писал таким легким и живым языком». Пушкин смело ломал роды, жанры и создавал новые. Он оставил примеры политической, философской, любовной и пейзажной лирики. Создал первый роман в стихах; писал трагедии и драмы, статьи, предисловия, рецензии, дневники и исторические исследования.

Творчество Пушкина стало образцом реалистичного метода и стиля. Пушкин создал образы «лишнего человека», «маленького человека», самоотверженный образ русской женщины.

По словам В. Г. Белинского, А.С. Пушкин принадлежит к тем творческим гениям, которые, «работая для настоящего, приуготовляют будущее». Сейчас его произведения переведены на многие языки и изучаются во многих странах мира, его идеи и сегодня сохраняют свою могучую силу.

1. Значение А.С. Пушкина для русской литературы

В русской культуре, богатой блестящими талантами, едва ли не найдется другое такое явление, как Пушкин. Он проявил свой дар в поэзии и прозе, в драматургии и литературной критике, в журналистике и исторической науке. Он стал основоположником новой русской литературы, которая вся – по крайней мере на протяжении XIX века – восходит к тем или иным сторонам его творчества, как к своему истоку. Но есть нечто более важное; в его личности, жизни и творчестве так ярко и многогранно воплотилось русское национальное начало, что уяснение значения Пушкина оказалось неотъемлемой часть самосознания всей русской культуры.

Еще при жизни поэта, в 1832 году, Гоголь писал в статье «Несколько слов о Пушкине»: «Пушкин есть явление чрезвычайное и, может быть, единственное явление русского духа: это русский человек в его развитие, в каком он, может быть, явится через 200 лет. В нем русская природа, русская душа, русский язык, русский характер отразились в такой же чистоте, в такой очищенной красоте, в какой отражается ландшафт на выпуклой поверхности оптического стекла»[1, с. 33]. В июне 1880 года Достоевский в речи на торжествах, посвященных открытию памятника Пушкина в Москве, отметил еще один аспект национального начала поэта: «…не было поэта с такой всемирной отзывчивостью, как Пушкин, и не в одной только отзывчивости тут дело, а в изумляющей глубине её, а в перевоплощении своего духа в дух чужих народов. Это только у Пушкина, и в этом смысле, повторяю, он явление невиданное и неслыханное, а по-нашему, и пророческое…ибо тут-то и выразилась наиболее его национальная русская сила» [2, с. 146-147].

Воплощение в Пушкине национальной сущности во многом способствовала и историческая эпоха – эпоха подъёма национального сознания русских в результате победы над Наполеоном в Отечественной войне 1812 года и освобождения Европы от Наполеоновской власти. Эти процессы стали толчком к возникновению освободительных идей в самом русском обществе, ибо возвращение к старым порядкам казалось невозможным. М. Бестужев-Рюмин говорил: «Век славы военной кончился с Наполеоном. Теперь настало время освобождения народов от угнетающего их рабства, и неужели русские, ознаменовавшие себя столь блистательными подвигами в войне истинно Отечественной – русские, исторгшие Европу из-под ига Наполеона, не свергнут собственного ярма?» В России возникают тайные общества, ставящие целью изменить её государственное устройство. 14 декабря 1825 года в Петербурге на Сенатской площади произошло восстание, а точнее, первая попытка революции. Восстание было подавлено, пятеро декабристов повешены, 120 сосланы в Сибирь. Зайдя на престол на крови, новый русский император Николай I видел свою задачу в том, чтобы, по его выражению, «подморозить Россию» – пресечь в ней любые попытки свободомыслия и личной независимости.

Вся духовная внутренняя жизнь России сосредоточилась в 1830-х годах в литературе.

Пушкин очень остро ощущал течение времени – и исторического, и личного, биографического. Может быть, по этой причине за такую короткую жизнь – всего 37 лет! – он прошел такой большой творческий путь [3, с. 4-5]

2. Реалистическое и фантастическое в повести «Пиковая дама» А.С. Пушкина

Два десятилетия назад Г.А. Гуковский, анализируя «Пиковую даму», предложил снять с обсуждения вопрос о ее фантастике. Однако в 1966 г. Н.В. Измайлов отметил, что вопрос о значении в повести фантастического элемента является одним из важнейших и нерешенных. Дальнейшая судьба повести в пушкиноведении показала, что вопрос этот действительно далеко не исчерпан и даже не достаточно ясно определен.

Основной аргумент исследователей, отрицающих фантастику в «Пиковой даме», состоит в том, что каждое фантастическое событие повести легко поддается вполне правдоподобному объяснению. Между тем вопрос об относительном правдоподобии («вероподобии») фантастического, возникший одновременно с появлением первых готических романов, к 30-м годам XIX в. был решен в пользу сближения фантастического плана с реальным. Именно с этих позиций анализируется в то время творчество Гофмана; те же требования предъявляются и к русским авторам фантастических повестей. Таким образом, искусная двойная мотивировка событий, благодаря которой фантастические явления получают одновременно и правдоподобное объяснение, не есть отличительная и своеобразная черта повести Пушкина. Напротив, это широко распространенный литературный прием, и использование его Пушкиным вовсе не доказывает, что «Пиковая дама» не фантастическая повесть Главным критерием для выделения фантастической повести как самостоятельного жанра считается представление о «двоемирии», лежащее в основе произведения. Оно может обусловливаться особенностями мировоззрения автора или быть только литературным приемом, что имеет существенное значение.

Знаменательно, что в России 1830-х годов очень своеобразно воспринималось творчество Гофмана и Л. Тика, под сильнейшим влиянием которых формировалась русская фантастическая повесть. Исследователи, занимавшиеся проблемой «Гофман в России», сходятся на том, что русские писатели подражали Гофману по преимуществу формально, будучи не в состоянии проникнуть в символику его фантастики. Характерен отзыв В. Ф. Одоевского, который видел смысл двойной мотивировки явлений в фантастических произведениях немецкого романтика в следующем: «…таким образом и волки сыты и овцы целы; естественная наклонность человека к чудесному удовлетворена, а вместе с тем не оскорбляется и пытливый дух анализа». Здесь не принято во внимание главное: у Гофмана каждое явление и каждый образ имеют две стороны постольку, поскольку принадлежат двух мирам одновременно. Ни о каком рассчитанном равновесии здесь речи нет. Р.Ю. Данилевский, всесторонне изучив вопрос о восприятии творчества Тика в России, приходит к выводу, что «немецкая фантастика не принималась безоговорочно и целиком. Она так или иначе „снижалась“, подвергалась рационалистической „правке“». Подобная же закономерность проявилась и в усвоении немецкой философской эстетики, которая в русском варианте приобрела элементы дидактизма. «…у русской философской эстетики, — замечает Ю. Манн, — не было такой богатой романтической предыстории, как в Германии; она не была так удалена от стадий классицизма и просветительства и перенимала подчас в себя их элементы». Этот вывод вполне можно распространить и на русскую фантастическую прозу.

Просветительские тенденции русской литературы, повлиявшие на восприятие немецкой фантастики, во многом определили своеобразие русской фантастической повести. Вместо порыва к запредельному и романтического томления на грани миров, свойственного немецким романтикам, мы сталкиваемся в ней с живым интересом к вопросу о существовании сверхъестественного и о причинах настойчивого тяготения к нему. Вопрос для того времени отнюдь не праздный.

В 30-е годы XIX в. в русском обществе заметно усилилась тяга к сверхъестественному, или, как тогда говорили, к «чудесному». Отзвуки этих постоянных разговоров о предсказаниях, привидениях и таинственных приметах мы можем встретить едва ли не во всех мемуарах, охватывающих этот период, и в переписке тех лет. Безусловно, в обществе часто велись разговоры и споры на эту тему и даже импровизировались фантастические истории. «Бытовой мистицизм» нередко уживался с просвещенностью.

Одной из основных особенностей построения русской фантастической повести становится наличие экспозиции или концовки, где герои обсуждают вопрос о возможности сверхъестественного события в современной жизни. Определяются две точки зрения — признание и отрицание такой возможности, причем ни одна из них не является безусловной. Таким образом, само сверхъестественное не является для русских авторов некоей данностью, но берется под сомнение. Нечто подобное мы видим и в «Пиковой даме» Пушкина, которая тем самым включается в общее русло развития русской фантастической повести 1830-х годов.

Постараемся определить некоторые конкретные точки сближения и расхождения «Пиковой дамы» с массовой фантастической повестью. В литературе о Пушкине уже выявлялись многочисленные сюжетные совпадения «Пиковой дамы» с другими фантастическими повестями. Утверждалось даже, что в ней сведены воедино все мотивы, традиционные для этого жанра. Действительно, в пушкинской повести обнаруживаются если не все, то очень многие фантастические мотивы: связь азартной игры со сферой «сверхъестественного», тайна, передаваемая из поколения в поколение, магические карты, суеверия, роковые предчувствия, наконец привидение, без которого не обходилась почти ни одна фантастическая повесть. Но если обычно именно сверхъестественное событие определяло развитие сюжета такой повести, то в «Пиковой даме» ни один из этих мотивов не разрабатывается как мотив фантастический, ни один не становится стержнем сюжета. Автор не только не старается обыграть мотив сверхъестественного, но как будто нарочно снижает наиболее выигрышные в этом отношении моменты. Например, о графе Сен-Жермене говорится довольно скептически, с сомнением относительно того «чудесного», что о нем рассказывают. Разговор о таинственных картах неожиданно обрывается очень прозаическим замечанием: «Однако пора спать…». Некоторые излюбленные приемы авторов фантастических повестей у Пушкина подчеркнуто, так сказать, «работают вхолостую». Возьмем тот эпизод, когда Германн проникает в дом графини: «Погода была ужасная: ветер выл, мокрый снег падал хлопьями; фонари светились тускло; улицы были пусты <…> Германн стал ходить около опустевшего дома <…> Все было тихо. В гостиной пробило двенадцать; по всем комнатам часы одни за другими прозвонили двенадцать — и все умолкло опять» (VIII, 239). Все это: и ужасная погода, и опустевший дом, и тишина, и наступление полночи — обычные для фантастической повести признаки приближения сверхъестественного. Но здесь ничего особенного не происходит: часы пробили двенадцать, а потом и час, и два. Затем «в доме засуетились, раздались голоса, и дом осветился». И вот только теперь, когда наиболее благоприятный, казалось бы, момент пропущен, и происходит встреча Германна с графиней.

Обычно в фантастических повестях русских авторов огромная смысловая нагрузка ложилась на разговоры героев по поводу таинственных явлений. Здесь же разговор дает только толчок к развертыванию действия. А развертывается действие в тесном переплетении совершенно реальных, жизненных интересов и поступков героев, которых сами по себе сверхъестественные события вовсе не интересуют. Конечно, именно анекдот, рассказанный Томским, явился причиной всех последующих событий. Но Германн стремится овладеть тайной трех карт вовсе не для того, чтобы постичь тайну как таковую, а всего лишь для того, чтобы использовать ее в своих интересах. При этом он не продает душу дьяволу и не вступает в сговор с потусторонними силами, хотя и готов на это. Другое дело, что ему пришлось столкнуться с таинственными явлениями. Эти явления таинственны не только для Германна, ибо и читателю трудно объяснить невероятный выигрыш всех карт, указанных призраком. Невозможность однозначного решения отметил еще Достоевский: «…в конце повести, т. е. прочтя ее, вы не знаете, как решить: вышло ли это видение из природы Германна или действительно он один из тех, которые соприкоснулись с другим миром».

Конечно, можно ответить на вопрос, почему выиграли карты, так или иначе, легко выстроив цепь доказательств — либо фантастических, либо правдоподобных, но ни одно из них не правомерно, так как мы насильно вырываем из произведения лишь одну линию по своему выбору.

Стремясь решить: «случай или фантастика?», мы возвращаемся к началу повести (рассказ Томского вызвал следующие реплики: «Случай!», «Сказка!», «Порошковые карты!») и, таким образом, попадаем в замкнутый круг. Сама постановка вопроса как бы вставляет «Пиковую даму» в схему, характерную для массовой русской фантастической повести. Между тем Пушкин отводит эту схему в самом начале своей повести. Он дает ее в миниатюре в I главе «Пиковой дамы» (Томский рассказывает фантастическую историю, а гости высказывают противоречивые предположения)¹⁸ и сразу уходит от нее в своем повествовании. Этим Пушкин не просто ломает литературный шаблон, но иронически подчеркивает его исчерпанность и бесплодность. Следовательно, обсуждать события «Пиковой дамы» с точки зрения их правдоподобия — идти по заранее отвергнутому Пушкиным пути [4].

А.Л. Слонимский в статье «О композиции „Пиковой дамы“», приведя этот «бред» Германна («Нет! расчет, умеренность и трудолюбие: вот мои три верные карты, вот что утроит, усемерит мой капитал…»), пишет: «В этой числовой игре, в этом неожиданном скоплении чисел, аналогичного которому мы больше не встретим на протяжении повести, выделяются две цифры: 3 и 7 (имеющие притом кабалистическое значение)». И далее: «Мысль формируется в тройственной схеме: расчет, умеренность и трудолюбие — вот мои три верные карты… Затем присоединяется семерка: восемьдесят семь (возраст графини, — Л. Ч.)… неделя (7 дней)… И оба числа смыкаются: утроит, усемерит…». «Таким образом, — заканчивает свой вывод Слонимский, — фиксирование двух первых карт происходит двояким путем: извне, со стороны графини, и изнутри, со стороны Германна. Рядом с явной фантастической мотивировкой — скрытый намек на возможную реально-психологическую мотивировку. Намек этот так легок и так запрятан, что его можно принять за случайность. Но случайности тут нет — даже в том случае, если Пушкин сделал этот намек бессознательно. Внимание Пушкина уже раньше было сосредоточено на этих цифрах, и это-то и заставило его сомкнуть их в мыслях Германна».

Таким образом, А.Л. Слонимский считает, что выбор карт сделан не случайно, но вытекает из «кабалистического» значения цифр 3 и 7, а этим определяется и значение фантастического элемента повести.

Н.П. Кашин в статье «По поводу „Пиковой дамы“» пишет о причине выбора Германом этих трех карт.

«Фантастический элемент повести Пушкина, — пишет Кашин, — легко может увлечь исследователя на ложный путь, как это случилось с А.Л. Слонимским, который полагает, что „до самого конца повести мы колеблемся между фантастическим и реальным восприятием“». И далее: «Я полагаю, что Пушкин хотел здесь достигнуть просто большей эффектности благодаря отмеченной детали, так как несомненно, что это совпадение: „тройка, семерка“ — „утроит, усемерит“ очень эффектно» [5].

Коль скоро мы полагаем, что фантастика так или иначе присутствует в «Пиковой даме», мы должны уяснить ее художественную функцию и внутреннюю необходимость в структуре повести.

Непроясненность и двойственность происходящего поддерживаются в «Пиковой даме» главным образом благодаря подчеркнутой неопределенности позиции автора. По наблюдениям В.В. Виноградова, «образ субъекта так же неуловим, противоречив и загадочен, как сама действительность повествования». В самых загадочных сценах повести (появление Германна в спальне графини, явление призрака) автор откровенно уклоняется от собственной оценки происходящего, перепоручая ее Германну. Автор только бесстрастно констатирует, что именно видел Германн. Действительно это было или только примерещилось Германну? Вопрос остается открытым. Как заметил С. Г. Бочаров, автор «не знает» именно того, что относится к «тайне». Но таинственность «Пиковой дамы» связана не только непосредственно со сферой сверхъестественного.

Та же непроясненность и двойственность сквозит и в обрисовке образов главных героев.

Графиня на протяжении повести предстает перед нами в четырех сменяющих друг друга ликах: своенравная красавица, дряхлая ворчливая старуха, странный безмолвный манекен и, наконец, привидение. Эти столь разные лики трудно соединить в одном представлении. Они наплывают друг на друга, но не сливаются в ясный отчетливый образ.

В образе Германна тоже есть некоторая «неотчетливость». Подчеркнем, что мы имеем в виду не внутреннюю противоречивость его натуры, а двусмысленность отдельных характеристик Германна. Например, известное заключение Томского: «Этот Германн <…> лицо истинно романическое: у него профиль Наполеона, а душа Мефистофеля. Я думаю, что на его совести по крайней мере три злодейства». Автор замечает, что «слова Томского были не что иное, как мазурочная болтовня» (VIII, 244). Это подтверждается тем, что прежде Томский говорил о Германне совсем иначе: «Германн немец, он расчетлив, вот и все» (VIII, 227). Но дальше мы читаем: «…он сидел на окошке, сложа руки и грозно нахмурясь. В этом положении удивительно напоминал он портрет Наполеона. Это сходство поразило даже Лизавету Ивановну». А когда она услышала о смерти графини, «слова Томского раздались в ее душе: у этого человека по крайней мере три злодейства на душе!» (VIII, 244). Впрочем, возможно, Лизавете Ивановне никогда бы не пришли в голову подобные мысли, если бы не разговор с Томским, который именно в тот самый вечер («Странное дело!», — замечает по этому поводу автор) на бале «позвал Лизавету Ивановну и танцевал с нею бесконечную мазурку» (VIII, 243). Весьма многозначительные намеки так и остаются намеками, автор не склонен разъяснять их до конца.

Есть известная недоговоренность и в образе Лизы. Мы имеем в виду неясное в своей крайней лаконичности сообщение: «Лизавета Ивановна вышла замуж за очень любезного молодого человека <…> у Лизаветы Ивановны воспитывается бедная родственница…» (VIII, 252). Явная аналогия с положением самой Лизаветы Ивановны у старой графини заставляет искать скрытый смысл в этой сухой информации. Очень соблазнительно интерпретировать такую ситуацию в духе Достоевского: прежде униженный унижает другого, но ничто не мешает и иному толкованию.

Так в каждом герое кроется хоть что-то, о чем автор как бы не берется судить, ограничиваясь либо намеками, либо сухой констатацией фактов. Образы словно нуждаются в уточнении, а недосказанность открывает простор для самых разных предположений. Графиня вполне может быть хранительницей мистической тайны, но вполне может ею и не быть. В Лизе заложена возможность стать второй графиней для своей бедной родственницы, но одновременно и возможность изменить изнутри старые нормы отношений. А Германн — этот новый и еще незнакомый для России герой — кажется, очень напоминает Наполеона, но, может быть, на него лишь упал отсвет романтических идеалов, а сам он мельче и проще. Важно не то, какой вариант кажется нам более убедительным, а то, что разные варианты имеют одинаковое право на существование. Автор «не знает», какому из них отдать предпочтение, так же как он в «Евгении Онегине» «не знал», как сложилась бы судьба Ленского. И нужно подняться на высоту его «незнания», ибо в нем кроется пушкинское понимание человека. Современные Пушкину люди открылись ему во всем богатстве неиспользованных возможностей, подчас противоречивых, но еще сосуществующих «на равных».

Так образы героев «Пиковой дамы» оказываются принципиально неисчерпаемыми, не определяемыми до конца.

Естественно предположить, что эпиграфы «Пиковой дамы» являются опорными вехами, по которым можно проследить авторский замысел. Ведь эпиграф обычно служит для пояснения основной мысли произведения в целом или отдельной главы, акцентирует тот или иной мотив в повествовании, словом, «задает тональность осмысления». Рассмотрим, каким образом направляют мысль читателя эпиграфы «Пиковой дамы».

Предостерегающий эпиграф ко всей повести — «Пиковая дама означает тайную недоброжелательность» — с одной стороны, действительно предрекает трагический конец Германна, но, с другой стороны, звучит несомненно иронически, так как цитируется не что иное, как «новейшая гадательная книга». Эпиграф к I главе сюжетно соответствует содержанию главы. Но именно оттого, что речь идет об одном и том же — об игре в карты, эпиграф и повествование оказываются внутренне полемичными по отношению друг к другу. Перед нами дилемма: в чем кроется истина? В приподнятости и многозначительности или в будничности и незатейливости? Во II главе эпиграф и повествование соотносятся лишь условно. Германн действительно «предпочел» разыграть роман с Лизой, нежели с самой старухой; слово «свеже́е» подчеркивает возможность такого сближения (о Лизе: «свежее личико»; в эпиграфе о камеристках: «они свежее»). Но вовсе не камеристками интересуется Германн, и вовсе не свежесть Лизаветы Ивановны привлекла его. Эпиграф к III главе, в которой происходит роковая встреча Германна с графиней, нацеливает внимание читателя не на этот кульминационный момент, а на предшествующую ему интригу между Германном и Лизой. Причем опять внешнее сходство ситуаций оборачивается несходством скрытого в них смысла: хотя есть основания предположить, что страстные письма Германна не вовсе лицемерны, в целом продиктованы они, конечно, не любовью. Эпиграф к IV главе кажется вполне обычным: слова «Человек, у которого нет никаких нравственных правил и ничего святого!» действительно могут быть отнесены к Германну, каким он предстает в этой главе. Но что-то ханжеское слышится в этом негодующем возгласе, и слишком уж прямолинейно и мелко это суждение о герое, у которого «профиль Наполеона». Эпиграф к V главе всегда обращал на себя внимание исследователей «Пиковой дамы». Его ироничность обычно истолковывалась не только как ироническое отношение Пушкина к вере в привидения, но и как ироническое переосмысление видения Германна. Предположение естественное, но сомнительное. Ведь Германну призрак является не для того, чтобы сказать «здравствуйте!», а чтобы раскрыть тайну трех карт, которые, подчеркнем лишний раз, действительно выигрывают. Получается не переосмысление, а двусмысленность: ироничность эпиграфа и серьезность повествования не отменяют друг друга. Эпиграф к последней главе можно рассматривать как символ: человек осмелился держаться на равных с лицом вышестоящим, но тотчас был поставлен на свое место. Но такая ситуация может символизировать трагедию Германна лишь весьма приблизительно. Полной аналогии с положением Германна здесь нет — он не смирился и не отступил, а погиб.

Одинаково важно и то, что каждый эпиграф так или иначе соответствует содержанию главы, и то, что это соотнесение всякий раз сомнительно. По этим эпиграфам трудно уяснить отношение автора к загадочным событиям повести. Характерно, что источник большинства эпиграфов — светский разговор, переписка. От эпиграфа ждут, что он подскажет суть, но эти эпиграфы подсказывают явно поверхностный, банальный взгляд на происходящее. Иронически подчеркивается расхождение между реальной сложностью жизни и упрощенным общепринятым отношением к ней. Эпиграфы толкуют события повести в явно традиционном плане, усматривая в них игривое волокитство, несоблюдение этикета и т. п. (так обморок Германна на похоронах графини мгновенно был истолкован в духе старых шаблонов: незаконный, непризнанный сын пришел проститься…). В действительности жизнь движется уже по иным законам, старые ситуации наполнились новым смыслом, неуловимым с точки зрения прежних норм и представлений. Привычные, лежащие на поверхности объяснения не верны или не вполне верны, новые же Пушкин не торопится предложить. Поэтому эпиграфы не могут стать точками опоры в двоящемся, зыбком мире «Пиковой дамы».

Непроясненность и недосказанность заложена в самой структуре стиля «Пиковой дамы». Как показал В. В. Виноградов, здесь «смысловая связь основана не на непосредственно очевидном логическом соотношении сменяющих друг друга предложений, а на искомых, подразумеваемых звеньях, которые устранены повествователем». Попробуем подойти к анализу «Пиковой дамы», не пытаясь разгадать и разъяснить загадочную непроясненность происходящих в ней событий, но, напротив, будем исходить из того, что эта особенность является определяющей чертой художественного мира пушкинской повести.

В «Пиковой даме» схвачены только зарождающиеся процессы, о которых еще трудно сказать, во что они выльются. Подобное восприятие реальности сближает повесть Пушкина с «Преступлением и наказанием» Достоевского. Д.С. Лихачев отмечает: «Одна из особенностей конструируемого Достоевским в его произведениях художественного мира — его динамичность и „зыбкость“ <…> Все явления как бы незавершены <…> Все находится в становлении, а потому не установлено и отнюдь не статично». Эти характеристики, разумеется, не приложимы непосредственно к «Пиковой даме», но известная связь здесь есть. Для Достоевского зыбкость, динамичность, неустойчивость изначально присущи жизни. Пушкин ясно ощутил пробуждение этих свойств жизни, когда окружающий поэта мир еще сохранял свою относительную устойчивость. Веками сложившиеся нормы отношений были еще прочны в сознании людей, еще претендовали на безусловность и незыблемость. Но жизнь уже не укладывалась в эти нормы и определения. Она раскрывалась в своей изменчивости и неисчерпаемости. Пушкин в «Пиковой даме» создает такую художественную модель мира, которая позволяет продемонстрировать эти свойства жизни с максимальной яркостью. Как и во всякой модели, в ней есть доля условности, поэтому к этой повести Пушкина нельзя подходить с точки зрения жизнеподобия. Не случайно в «Пиковой даме» более, чем в других прозаических произведениях Пушкина, чувствуется тщательная продуманность композиции, искусное построение сюжета, отточенность каждой детали. Только художественный гений Пушкина смог избавить «Пиковую даму» от ощущения «сделанности».

Прежние формы жизни рушатся, новые еще не сложились. Пушкин противостоит стихийности и неоформленности самой жизни силой искусства, удерживая зыбкий, неустойчивый мир в совершенной и классически завершенной художественной форме.

Для Пушкина такая концепция жизни раскрылась именно в форме фантастической повести, ибо фантастика здесь лишь обнажает законы той эстетической реальности, которую он создал в «Пиковой даме». Атмосфера фантастического создается в повести за счет непрестанного колебания между фантастическим и реальным объяснением происходящего, но двусмысленность и неясность распространяются и на безусловно реальные образы и события. Дразнящая невозможность выяснить раз и навсегда, замешаны ли в трагедии Германна потусторонние силы, иронически предостерегает от безапелляционных и однозначных суждений.

Все традиционные приемы и сюжетные мотивы потому-то и вошли так органично в пушкинское произведение, что наполнились у него новым смыслом и содержанием. Так, принцип «вероподобия» фантастического, осуществленный в «Пиковой даме», соотносится не только с общей установкой фантастической литературы того времени, но и с художественной системой Пушкина. Отметим, что почти в то же время Гоголь написал свою повесть «Нос», начисто лишенную всяческого «вероподобия», в которой жизнь предстала иррациональной и необъяснимой, как сон. Известно, что Пушкин не только не был поражен и шокирован этим произведением, но, напротив, отозвался в высшей степени одобрительно и поместил повесть в своем журнале. Следовательно, и такой взгляд на жизнь был для Пушкина понятным и приемлемым. Но вот в его собственную эстетическую систему такая позиция совершенно не укладывалась. Пушкину оказался ближе старый принцип «вероподобия», отвергнутый Гоголем. Художественный мир Пушкина не приемлет иррационального. Пушкин не соглашается признать жизнь принципиально необъяснимой. Поэтому так тщательно подбираются правдоподобные, логичные мотивировки фантастических событий в «Пиковой даме». Но столь же важно и другое: эти фантастические события явно не укладываются в предложенные мотивировки. Объяснение с точки зрения здравого смысла демонстрирует свою узость, недостаточность. Жизнь поворачивается такими своими сторонами, перед которыми человеческий рассудок вынужден пока отступить в недоумении.

Фантастика легко и органично входит в общую атмосферу повести, хотя и не растворяется в ней. В «Пиковой даме» сохранена граница между фантастикой и реальностью, но эта граница не установлена. Автор как бы не берется ее определить, отсюда — бесконечность колебаний.

Русская фантастическая повесть, тесно связанная с предшествующими литературными явлениями, оказалась весьма плодотворным направлением в развитии русской литературы первой трети XIX в. Именно в фантастической повести — истоки многих художественных открытий Гоголя;²⁷ в этой же жанровой форме рождалась у Пушкина своеобразная концепция жизни.

Мы отнюдь не стремимся доказать, что проблема соотношения фантастики и реальности в «Пиковой даме» охватывает все аспекты повести. Но, думается, именно через решение этой проблемы лежит путь к постижению законов художественного мира «Пиковой дамы» [4].

Выводы

Сюжет «Пиковой дамы» привлекал внимание многих исследователей и вызывал различные истолкования. Должно быть большинство вопросов, поставленных повестью, так и останутся дискуссионными.  

В.Г. Белинский писал: ”Пушкин принадлежит к числу творческих гениев, тех величайших исторических фигур, которые, работая для настоящего, приготовляют будущее, следовательно, не могут принадлежать только одному прошлому”.

Может, поэтому произведения Пушкина бессмертны. Они были популярны во времена Пушкина, популярны и сейчас.

Список использованной литературы

1. Гоголь Н.В. Собр. соч.: В 6 т. – Т.6.-М.: ГИХЛ, 1959.- С.33;

2. Достоевский Ф.М. Полн. собр. соч.: В 30 т.- Т.26.- Л.: Наука, 1984.- С. 146-147;

3. Поддубная Р.Н. Александр Пушкин. – Харьков: Веста: Издательство «Ранок», 2003. – 80 с. – (Серия «Школьная программа»);

4. Л.В. Чхаидзе «О реальном значении мотива трех карт в «пиковой даме»: [Электронный ресурс] // Фундаментальная электронная библиотека «Русская литература и фольклор». – Режим доступа: http://feb-web.ru/feb/pushkin/serial/is3/is3-455-.htm;

5. О.С. Муравьева «Фантастика в повести Пушкина «Пиковая дама»: [Электронный ресурс] // Фундаментальная электронная библиотека «Русская литература и фольклор». – Режим доступа: http://feb-web.ru/feb/pushkin/serial/is8/is8-062-.htm;

6. Пушкинский сборник памяти С.А. Венгерова. Пушкинист, IV. ГИЗ, М.—Пгр., 1922, стр. 176; ср.: А. Слонимский. Мастерство Пушкина. Гослитиздат, М., 1959, стр. 521—522;

7. Гуковский Г.А. Пушкин и проблемы реалистического стиля. М., 1957, с. 364.

МУНИЦИПАЛЬНОЕ
ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ

СТОЛБИЩЕНСКАЯ
СРЕДНЯЯ ОБЩЕОБРАЗОВАТЕЛЬНАЯ ШКОЛА

ПИЛЬНИНСКИЙ
МУНИЦИПАЛЬНЫЙ РАЙОН

НИЖЕГОРОДСКАЯ
ОБЛАСТЬ

РЕФЕРАТ

НА ТЕМУ:

«Образ
Германна в повести А.С. Пушкина

«Пиковая
дама» »

Выполнила

Ученица
11 класса

МОУ
Столбищенская СОШ

Васильева
Елизавета Петровна

Руководитель:

Лукачева
Ольга Александровна

2013   
 

СОДЕРЖАНИЕ

I.Введение..……………………………………………..………………………….3

II Образ Германна в
повести А.С. Пушкина «Пиковая дама»………………….4

1.       Сюжет
повести «Пиковая дама»……………………………………………4

2.       Германн и
его роль в основном сюжете……………………………………6

3.       Сказки
Томсона………………………………………………………………8

4.       Рок
судьбы……………………………………………………………………8

5.       О реальном
значении трех карт…………………………………………….9

III
Заключение……………………………………………………………………10

Список
используемой литературы………………………………………………11

Приложение……………………………………………………………………..12

Введение

     “Пушкин есть явление чрезвычайное,
и, может быть,  единственное  явление русского духа”, – сказал Гоголь.

Ф.М. Достоевский так сказала о Пушкине: «Пушкин первый своим
глубоко прозорливым и гениальным умом  и чисто русским сердцем своим  отыскал 
и  отметил  главнейшее  и  болезненное явление нашего интеллигентного,
исторически оторванного от  почвы  общества, возвысившегося над  народом.  Он 
отметил  и  выпукло  поставил  перед  нами отрицательный тип наш,  человека, 
беспокоящегося  и  не  примиряющегося,  в родную почву и в родные силы ее не
верующего, Россию и себя самого (то  есть свое же общество, свой же
интеллигентный слой, возникший над  родной  почвой нашей) в конце концов
отрицающего, делать с другими не желающего и  искренно страдающего»[1].

    
Выдающееся место среди прозаических произведений Пушкина 30-х годов занимает
небольшая по объему, но насыщенная глубоким социальным смыслом повесть «Пиковая
дама».

Для
реферата я выбрала тему « Образ Германна в повести А С. Пушкина « Пиковая
дама», так как до сих пор эта повесть  актуальна,  интересна и загадочна.

    
«Пиковая дама» представляет собой поистине одно из чудес пушкинского искусства.
Повесть, при всей своей сюжетной экзотике, написана с установкой на сугубую
простоту. Романтическая фабула благодаря спокойному, почти деловому тону
рассказа, обретает все черты свежести и яркой оригинальности.

  
Проблема вечной борьбы с самим собой и вечными страстями красными нитями
проходит через всю повесть и определяет ее актуальность и в наши дни. «Пиковая
дама» связана не только с будущим русской литературы, но и с ее недавним
прошлым. В ней исследуется человеческая страсть, гибельная страсть. Здесь она
из исторического прошлого переносится прямо в современную эпоху – и то, что она
выступает в более современных формах и в более обыденной сфере жизни, делает ее
еще страшнее. Страсть к обогащению у главного героя вырастает до размеров
холодной, беспощадной и вместе с тем безумной страсти. Германн в пушкинской
повести сходит с ума. За этим не просто указание на бытовой реальный факт, но и
глубокая и трагическая авторская мысль общего значения[2].     

      «Пиковая
дама» была исследована многими писателями, рассмотрена с разных сторон, а я
хочу узнать, какую загадку таит в себе произведение А.С. Пушкина.

  II Образ
Германна в повести А.С. Пушкина «Пиковая дама»

1.
Сюжет
повести «Пиковая дама»  

     
Сюжет
«Пиковой дамы», по-пушкински простой и прозрачный для поверхностного
истолкования, таит в себе неограниченные возможности нового видения. Так
«Пиковая дама» на первый взгляд может показаться просто трагедией. Но,
всматриваясь в глубину повествования, мы видим здесь что-то более серьезное и
важное. Какая-то тайна заложена в самом рассказе, в эпиграфе написано: «Пиковая
дама означает недоброжелательность».

     
В лице главного действующего лица повести – Германн с его «профилем Наполеона,
а душой Мефистофеля», Пушкин создал тип того нового буржуазного «героя» –
хищника-стяжателя, который появляется в это время в русской действительности.
Германн — военный инженер, сын обрусевшего немца, не получивший от родителя
большого капитала, а потому вынужденный жить на одно жалованье, не позволяя
себе ни малейшей прихоти. В душе игрок, он никогда не садится за карточный
стол. Однако «сильные страсти и огненное воображение» Германна воспламеняются
от рассказа его друга Томского о трех картах, которые позволили когда-то его
бабушке, графине Анне Федотовне, погасить большой карточный долг. Для
Германна главная цель жизни – личное благополучие, деньги. «Деньги,- вот чего
алкала его душа!» – с горечью признает разгадавшая Германна Лизавета Ивановна.
Человек «сильных страстей и огненного воображения», Германн скрытен,
честолюбив, азартен в душе, но расчетлив и бережлив почти до скупости.  Дом
графини притягивает отныне Германна,
словно магнит. Ради
достижения богатства он готов на все: и увлечь молодую девушку, которую он на
самом деле не любит, и стать любовником восьмидесятилетней старухи, и даже
пойти на преступление, лишь бы стать обладателем тайны трёх
карт. «Расчет, умеренность и трудолюбие», на которых он строил свою прежнюю
жизнь, теряют для Германна свою былую привлекательность. Встреча с Лизаветой
Ивановной — бедной воспитанницей старой графини — решает его участь. Используя
любовь девушки как ключ к дому графини, Германн проникает в ее спальню и
заклинает старуху «чувствами супруги, любовницы, матери» открыть ему тайну трех
карт. Испуганная графиня умирает, так ничего и не сказав. Правда, три дня
спустя, в день похорон, призрак графини является Германну во сне и называет
карты: тройка, семерка, туз. Отныне три карты полностью занимают воображение
Германна. Три дня подряд он приходит в дом гусара Чекалинского и ставит по
одной карте, как велела графиня. Два первых дня приносят ему выигрыш, на третий
день вместо туза на стол ложится пиковая дама, в воображении Германна
наделенная роковым сходством с графиней. Проигравшийся Германн сходит с ума и
заканчивает свои дни в Обуховской больнице.

      Таков характер главного героя — человека, который, будучи
«не в состоянии жертвовать необходимым в надежде приобрести излишнее», поддался
разрушительной страсти и в погоне за богатством потерял свой разум.

    
С исключительной графической четкостью рисунка даны и остальные образы повести:
старухи-графини, которая была прямо срисована Пушкиным с одной из титулованных
старух николаевского двора, «бедной воспитанницы» Лизаветы Ивановны,
легкомысленно-беспечного гвардейца Томского и игрока Чекалинского. Описание
игры в доме Чекалинского по своему строго эпическому тону и одновременно
глубокому внутреннему драматизму принадлежит к числу самых замечательных
страниц русской повествовательной прозы. 

    Сюжет закручен на простых человеческих пороках: предательство,
азарт, алчность, жажда легкой наживы, лесть, леность, эгоизм. Как и в любой
классической книге, в повести Пушкина были представлены и полностью раскрыты
образы Лизы и Германна как антиподов. Она верная воздушная, он – алчный, не
способный на сильные чувства. Лишь азарт и жажда наживы движет им. В повести
рассматривается 2 параллели – замученная Лиза, которая является служанкой у
богатой привередливой и взбалмошной старухи. И Германн, замученный праздной
жизнью своих друзей, но не имеющий возможности разделять ее. 

    Оттого все поступки Германна носят двойственный характер, они
таят в себе и идею возмездия. Художественно, как мы увидим, оно могло быть
выражено символически. Раскрывая неизбежность катастрофы Германна, Пушкин тем
самым осуждает своего героя и его философию.

2.
Германн  и его роль в основном сюжете

    Новый век навязал Германну свой идеал жизни. Но обстоятельства не
вынуждали его к предательству, к преступлению. Потому Германн не жертва
общества, где начинают властвовать деньги, но носитель его идеологий, типичная
фигура современности, принадлежащая к племени людей с профилем Наполеона. В
готовности Германна убить в себе все человеческое во имя обретения призрачного
счастья, имя которому капитал,- вина Германна, которой нет оправдания.
«Человек, у которого нет никаких нравственных правил и ничего святого»,- таков
эпиграф, к главе, где обнаруживается бесстыдная игра Германна с чувствами
Лизаветы Ивановны. Потому Германн – сам источник зла в обществе, человек,
способный совершать преступления, жестокий практик бесчеловечного общества, избравший
эгоизм средством своего самоутверждения.

    
Произошло саморазоблачение: нас подвели к самому Краю страшной бездны – бездны
души человека, предающего свою человеческую природу. Предательство это – одно
из самых изуверских преступлений буржуазного века; хозяева нового правопорядка
превратили возрожденческую философию индивидуализма в отравленное оружие
растления человека. Судьба Германна психологически достоверно раскрывала
гибельность индивидуализма для человека. Он не только растлевает личность, но
порождает яростную и слепую жажду саморазрушения, обусловливает предательство
своей натуры.

Душа
Германна высвечена Пушкиным, но мы не увидели там больной совести. Удивительна
и страшна эта безжизненная, как пожарище, душа Германна, ничто Живое не растет
на ней. Ничто? Но ведь сказано же ясно, Что «сердце его также терзалось…».
Сердце Германна способно терзаться? Чем же оно терзалось в эту минуту? Одно его
ужасало: невозвратная потеря тайны, от которой ожидал он обогащения». Лизавета
Ивановна как бы подслушала тайный голос скорби Германна: «Вы Чудовище! –
сказала наконец Лизавета Ивановна».

     
Германн – живой человек, а не бездушная машина. Голос совести иногда может,
хотя и глухо, дать о себе знать, но тут же будет беспощадно подавлен и
заглушён. Так было перед объяснением с графиней. Но после его угроз она умерла.
Германн понимает свою вину. Он сообщает Лизавете Ивановне: «Графиня умерла… И
кажется,- продолжал Германн,- Я был причиною ее смерти». Лизавета Ивановна
поняла, что была не что иное, как слепая помощница разбойника, убийцы старой ее
благодетельницы!.. Горько заплакала она в позднем, мучительном своем
раскаянии».

      
И в этом, добавлю, еще одна черта символического образа Германна. Призрачность
и безумие дикой погони Германна за тайной трех карт, которая должна принести
ему богатство, с особой яркостью высвечивается обнаружением, что тайны нет, что
вся эта история с картами – простая шутка… Расчетливый и жестокий человек с
профилем Наполеона напролом, не щадя окружающих людей, рвется к тайне – символу
его счастья, а ее – тайны – нет! И все его усилия, предательства – ни к чему,
впереди ничего нет, пустота, черная дыра неминуемой катастрофы. Вся эта
коллизия глубоко символична.

    
Германн видит слезы, понимает горе и отчаяние Лизаветы Ивановны. Что же он
испытывает после убийства, глядя на оскорбленную и обманутую им девушку? Пушкин
сознательно создает психологически напряженную ситуацию, которая позволила бы
открыть самое тайное его души, скрытое даже от самого себя. «Германн смотрел на
нее молча: сердце его также терзалось, но ни слезы бедной девушки, ни
удивительная прелесть ее горести не тревожили суровой души его. Он не
чувствовал угрызения совести при мысли о мертвой старухе».

3.                 
Сказка
Томского

    Данный
эпизод самый большой. В нем рассказывается анекдот, после которого завязывается
вся история, разжигаются азарт Германна, его желания и слабости. Историю
рассказывает Томский. По моему мнению, она очень удачна, так как рассказана в
кругу игроков (удачное место), многие не поиграли, но хотели, а многие
проиграли (вовремя). Томский рассчитывает на то, что этот анекдот заинтригует
их, заинтересует, а может и заставит постоянно думать об истории. Мы видим, как
действия героев начинают меняться, строится сюжет, причиной которого является
анекдот. Томский передает достоверно и объективно никем не слышанный разговор
графини и Сен-Жермена. Он знать этого не мог.

     На протяжении всего произведения Томский является
искусителем.

     На уме у него что-то свое, которое никого не интересует, зато
его истории производят впечатление. Томский много чего придумал в своем
рассказе, но ему поверили, хотя, может это все была не правда.

      Томский, догадавшись об отношениях Лизы и Германна, решил
косвенно помочь ему прийти к его цели и начал искушать Лизавету Ивановну, а
зачем ему это было надо, остается для нас вопросом.

     
Он не общался с Германном, но Лизавете Ивановне он рассказывал интересные
детали его характера, он их тоже не знал: «У него профиль Наполеона, а душа
Мефистофеля. Я думаю, что на его совести, по крайней мере, три злодейства».

4.
Рок
судьбы

    
Судьба
сыграла с Германном злую шутку. И теперь уже она начинает выкладывать на стол
свои козыри. Первый — проигрыш Германна. Второй — его сумасшествие. «Герман
сошел с ума. Он сидит в обуховской больнице в 17 нумере, но не отвечает ни на
какие вопросы и бормочет необыкновенно скоро: “Тройка, семерка, туз!
Тройка, семерка, дама!…”»[3] Но третью
выигрышную карту судьба разыгрывать не стала. Она смогла остановиться и не
продолжать бесполезного поединка. И получается, что эту заключительную партию
выиграла именно она. И карты ее были: тройка, семерка, судьба.

       
Александр Сергеевич Пушкин показал нам попытку человека покорить свою судьбу,
но это оказалось невозможно. Но из этого совершенно не следует, что надо
становиться фаталистами и целиком подчиняться своему предопределению. С судьбой
надо и нужно бороться, но только другими методами. На несчастье и смерти других
построить свое благополучие судьба просто не даст. Она хоть и злая, но очень
справедливая. Именно она воздает человеку по заслугам. Ведь судьба других
персонажей сложилась удачно. Лизавета Ивановна вышла замуж и взяла на
воспитание бедную родственницу. Томский был произведен в ротмистры и женился на
княжне Полине.

5.
О
реальном значении мотива трех карт

    Сюжет «Пиковой дамы» привлекал внимание многих исследователей
и вызывал очень различные истолкования.

    Некоторые комментаторы, поднимая
вопрос о степени его реальности, придавали фантастическому элементу повести
значение, которого Пушкин и не предполагал. В результате возникали суждения
чуть ли не о «мистицизме» Пушкина. По мнению Л.В. Чхаидзе, в повести нет
никакой мистики: «Однако придавать фантастике повести мистическое значение не
только недопустимо, но и совершенно необоснованно. Сильный, но впечатлительный
человек, долго смотревший на чужую игру и хорошо знавший, как и сколько можно
выиграть, внушил себе, на какие вытекавшие из игры карты ставить, но в последний
момент недопустимая небрежность привела его к проигрышу, к полному краху всех
желаний»[4].

Непроясненность и недосказанность заложена
в самой структуре стиля «Пиковой дамы». Как показал В. В. Виноградов, здесь
«смысловая связь основана не на непосредственно очевидном логическом
соотношении сменяющих друг друга предложений, а на искомых, подразумеваемых
звеньях, которые устранены повествователем».[5] Попробуем подойти к анализу «Пиковой
дамы», не пытаясь разгадать и разъяснить загадочную непроясненность
происходящих в ней событий, но, напротив, будем исходить из того, что эта
особенность является определяющей чертой художественного мира пушкинской
повести.

В «Пиковой даме» схвачены только
зарождающиеся процессы, о которых еще трудно сказать, во что они выльются.
Подобное восприятие реальности сближает повесть Пушкина с «Преступлением и
наказанием» Достоевского. Д. С. Лихачев отмечает: «Одна из особенностей
конструируемого Достоевским в его произведениях художественного мира — его
динамичность и „зыбкость“. Все явления как бы не завершены. Все находится в
становлении, а потому не установлено и отнюдь не статично».[6] Эти
характеристики, разумеется, не приложимы непосредственно к «Пиковой даме», но
известная связь здесь есть. Для Достоевского зыбкость, динамичность, неустойчивость изначально присущи жизни. Пушкин ясно
ощутил пробуждение этих свойств жизни, когда окружающий поэта мир еще сохранял
свою относительную устойчивость. Веками сложившиеся нормы отношений были еще
прочны в сознании людей, еще претендовали на безусловность и незыблемость. Но
жизнь уже не укладывалась в эти нормы и определения. Она раскрывалась в своей
изменчивости и неисчерпаемости. Пушкин в «Пиковой даме» создает такую
художественную модель мира, которая позволяет продемонстрировать эти свойства
жизни с максимальной яркостью. Как и во всякой модели, в ней есть доля
условности,[7] поэтому к
этой повести Пушкина нельзя подходить с точки зрения жизнеподобия. Не случайно
в «Пиковой даме» более, чем в других прозаических произведениях Пушкина,
чувствуется тщательная продуманность композиции, искусное построение сюжета,
отточенность каждой детали. Только художественный гений Пушкина смог избавить
«Пиковую даму» от ощущения «сделанности».

Прежние формы жизни рушатся, новые еще не
сложились. Пушкин противостоит стихийности и неоформленности самой жизни силой
искусства, удерживая зыбкий, неустойчивый мир в совершенной и классически
завершенной художественной форме.

Заключение

В ходе
работы мы убедились, что образ Германна неоднозначный. Мы увидели, как может подействовать
на такого человека, как Германн, история о большом выигрыше, о большой победе.
А. С. Пушкин не говорит нам ничего однозначно. Но мы видим, что

    
 в
повести Человек показан слабым существом, которое не может противостоять
никаким соблазнам. Судьба же, наоборот, показана полновластной хозяйкой. Только
ей дается право вершить судьбы людей. И когда те пытаются встать наравне с ней
в полный рост, она жестоко их за это наказывает. Не стоит перечить своей
судьбе. Нужно добиваться ее благосклонности хорошими поступками. И, возможно,
именно вам скажут, что у вас счастливая судьба. Но следует помнить, что только
вы сотворили ее сами.

Список
используемой литературы

1. Маймин, Е. А. Пушкин. Жизнь и творчество / Е. А. Маймин. – М.: Наука, 1981.

2. Пушкин
А.С. «Сочинения в трех томах», том 3 – Москва, «Художественная литература»,
1987.

3. 
Достоевский Ф.М. Письма, т.IV. М., 1959, стр. 178.

4. 
Сидяков Л.С. к характеристике художественных исканий Пушкина второй болдинской
осени – Горький: Волго-Вятское книжное издательство, 1979.

5. 
Гоголь Н.В. Собр. соч.: В 6 т. – Т.6.-М.: ГИХЛ, 1959.- С.33;

6. 
Достоевский Ф.М. Полн. собр. соч.: В 30 т.- Т.26.- Л.: Наука, 1984.- С.
146-147;

7. 
Л.В. Чхаидзе «О реальном значении мотива трех карт в «пиковой даме»:
[Электронный ресурс] // Фундаментальная электронная библиотека «Русская
литература и фольклор». – Режим доступа: http://feb-web.ru/feb/pushkin/serial/is3/is3-455-.htm;

8. 
О.С. Муравьева «Фантастика в повести Пушкина «Пиковая дама»: [Электронный
ресурс] // Фундаментальная электронная библиотека «Русская литература и
фольклор». – Режим доступа: http://feb-web.ru/feb/pushkin/serial/is8/is8-062-.htm;

9. 
Гуковский Г.А. Пушкин и проблемы реалистического стиля. М., 1957, с. 364.

10.Дмитриев В. А. О реалистической условности.
— В кн.: Обогащение метода социалистического реализма и проблема многообразия
советского искусства. М., 1967, с. 203.

11.Лихачев Д. С. «Небрежение словом» у
Достоевского. — В кн.: Достоевский. Материалы и исследования, вып. 2. Л., 1976,
с. 30.

Приложение

                          

Содержание

1. Сюжет как литературоведческий термин

2. Основные сюжетные элементы

3. Особенности пушкинской прозы

4. Мистическая сюжетная линия

5. Любовная сюжетная линия

6. Германн как главный герой

7. Комбинация двух сюжетов

8. Язык повести

9. «Пиковая дама» и ее место в русской культуре

Слово «сюжет» (от фр. Sujet) обозначает цепь событий, воссозданная в литературном произведении, т.е. жизнь персонажей в ее пространственно-временных изменениях, в сменяющих друг друга положениях и обстоятельствах. Изображаемые писателями события составляют (наряду с персонажами) основу предметного мира произведения. Сюжет является организующим началом жанров драматических, эпических и лиро-эпических.

Когда художник раскрывает изображаемых им людей при помощи совершаемым им поступков, вызываемых жизненными обстоятельствами, мы имеем дело с так называемым сюжетом как одной из форм композиции. Сюжет является, прежде всего, одной из сторон непосредственного произведения.

 А.М.Горький, говоря о сюжете, называет сюжетом «связи, противоречия, симпатии, антипатии и вообще взаимоотношения людей – истории роста и организации того или иного характера, типа». Здесь указано, с одной стороны, что сюжет есть средство раскрытия характера, обнаружение его свойств, а с другой стороны, что он представляет собой круг конкретных событий, поскольку именно в определенных событиях и могут обнаружиться симпатии, антипатии и вообще отношения людей. Сюжет, таким образом, представляет собой конкретную систему событий в произведении, которая раскрывает данные характеры в их взаимоотношениях и взаимодействии.

 Английскому писателю Генри Джемсу принадлежит формулировка, очень ясно показывающая художественный смысл сюжета: «События – это проявления характера» (цит. по «Теории литературы» Уэллека и Уоррена, с.206). В событиях характеры сталкиваются друг с другом и тем самым обнаруживают свои существенные свойства. «В истинно художественном произведении всегда видно, – заметил Белинский, – как взаимные отношения персонажей действуют на самый их характер». Но эта роль сюжета в раскрытии характера не должна заслонять от нас того, что художник в поисках событий, в которых появляется характер, обнаруживая его черты через взаимоотношения с другими характерами, должен выбирать такого рода события и отношения, такие конфликты, которые присущи самой жизненной обстановке, обобщают типичные для нее конфликты, противоречия, жизненные ситуации. К основным сюжетным элементам относятся экспозиция, завязка, развитие действия, кульминация и развязка.

• Экспозиция – вводная часть произведения;

• Завязка – исходный момент в развитии действия;

• Кульминация – момент наивысшего напряжения в развитии действия;

• Развязка- результат развития конфликта, его разрешение.

Сюжет делает литературное произведение интересным для читателя, увлекает, помогает понять образы, характеры, замысел автора.

А.С.Пушкин своими прозаическими произведениями боролся за правдивую, трезвую, самобытную отечественную прозу, реалистически переосмысливая, а порой пародируя сюжетные штампы сентиментально-романтической литературы. Пушкин видел прелесть прозы в ее «нагой простоте» т.е. он применял точные эпитеты.

 «Пиковая дама», создававшаяся в октябре – ноябре 1833 года, впервые опубликована в мартовской книжке «Библиотеки для чтения» за 1834 год. Ее тема, если говорить о ее идейной, социальной стороне, о неутолимой жажде денег, наживы, обогащение как стремление к личной независимости и власти. Это служило ответом на самые животрепещущие процессы эпохи – проникновение денежных отношений во все поры общества, рост хищнических вожделений во всех социальных кругах, связанных с неодолимым желанием человека получить все быстро, без труда, без малейших усилий, могучее проявление силы золота, капитала, вступающего в противоборство с господством феодальных отношений. Идея повести в облечении сословно-привилегированного аристократического дворянства и страшной власти денег, уродующей, обесчеловечивающей человека, возвещающей о новой, буржуазной формации, идущей на смену феодализма, в развенчании индивидуализма.

А.С. Пушкин слыл заядлым картежником. Из его писем, из воспоминаний современников легко понять, как он был увлечен игрой. Умел играть, испытывая настоящий азарт, порой не умел вовремя остановиться, много денег выигрывал и также много проигрывал. У повести есть эпиграф, слова, взятые из новейшей гадательной книги: «Пиковая дама означает тайную недоброжелательность». И название, и эпиграф сразу вводят читателя в мир таинственного, загадочного, мистического повествования.

Это действительно так, автор еще более умеет заинтриговать читателя тем, что в повести существует комбинация двух сюжетов.

Первые строки повествования лаконичны. «Однажды играли в карты у конногвардейца Нарумова. Долгая зимняя ночь прошла незаметно; сели ужинать в пятом часу утра».

Герой появляется на ее страницах очень скоро. «А каков Германн! – сказал один из гостей, указывая на молодого инженера, – отроду не брал он карты в руки, отроду не загнул ни одного пароли, а до пяти часов сидит с нами и смотрит на нашу игру!». Пушкин не описывает нам его внешность, указывает только на молодость, род занятий – инженер, национальность- немец. В беседе за ужином некто Томский рассказывает о своей бабушке Анне Федотовне. Мистическая история о том, « что бабушка моя, лет шестьдесят тому назад, ездила в Париж и была там в большой моде». Она любила играть в карты и проигрывала крупные суммы. Любовником ее был некто Сен-Жермен, занимавшийся между прочим изобретением философского камня.

«Бабушка знала, что Сен–Жермен мог располагать большими деньгами. Она решилась к нему прибегнуть. Написала ему записку и просила немедленно к ней приехать… тут он открыл ей тайну, за которую всякий из нас дорого бы дал…». «Бабушка отыгралась совершенно».

Эта история вызывает у Германна сначала такую реакцию. «– Сказка! – Заметил Герман!».

Однако рассказ не еще окончен. Томский продолжил. «У ней было четверо сыновей, в том числе и мой отец: все четыре отчаянные игроки, и ни одному не открыла она своей тайны».

«Бабушка, которая всегда строга к шалостям молодых людей, как-то сжалилась над Чаплицким. Она дала ему три карты, с тем, чтоб он поставил их одну за другой, и взяла с него честное слово впредь уже никогда не играть».

На этом закончен ужин, закончен интересный рассказ Томского.

Пушкин наметил сюжет, читатель уже ждет, чем же обернется для гостей рассказ Томского о бабушке и таинственных трех картах. Ведь обладательница тайны, старая графиня Анна Федотовна жива, более того, находится здесь же в Петербурге.

В «Пиковой даме» великолепно очерчена капризно-деспотическая графиня, представительница вымиравшего придворного барства XVIII века, а также ее бедная, зависимая воспитанница¬ – Лизавета Ивановна и золотая аристократическая молодежь, всем пресыщенная, изнуряющая себя в кутежах, на балах и за карточными столами.

Автор переносит нас из дома Нарумова в дом графини.

«Старая графиня сидела в своей уборной перед зеркалом». И здесь происходит поворот сюжета.

Пушкин посвящает страницы повести уже на немцу-инженеру, а старой графине, ее дому, ее воспитаннице Елизавете Ивановне. В жизни молодой девушки происходят необычные события. Ее начинает преследовать своим вниманием неизвестный молодой человек, которого она заметила под окнами дома. «Однажды Лизавета Ивановна, сидя под окошком за пяльцами, нечаянно взглянула на улицу и увидела молодого инженера, стоящего неподвижно и устремившего глаза к ее окошку. Она опустила голову и снова занялась работой; через пять минут взглянула опять, – молодой офицер стоял на том же месте».

Девушка пугается этого внимания и ее манит таинственный незнакомец.

«С того времени не проходило дня, чтоб молодой человек, в неизвестный час, не являлся под окнами их дома». Между молодыми людьми устанавливается незримая связь. Это был Германн. Основная идея повести олицетворена в образе инженерного офицера Германа. «Деньги – вот чего алкала его душа!» – с горечью говорит Лизавета Ивановна. Именно буржуазными влияниями обусловливается авантюризм, рассудочность, практицизм, жестокий, хищный эгоизм и необычайное честолюбие этого героя. Образ Германа, воссоздающийся в своей всепоглощающей маниакальной страсти – наживы любыми средствами, придает повести глубоко психологический характер. «Германн был сын обрусевшего немца, оставивший ему маленький капитал». Пушкин говорит о своем герое подчеркивая его национальную принадлежность, которая предполагает, по мнению автора, расчетливость и меркантильность. «Анекдот о тех картах сильно подействовал на его воображение и целую ночь не выходил из его головы». Замечательным достижением, истинным новаторством Пушкина является и то, что в этом образе рисуется не исключительный злодей, охваченный пагубными страстями, а следствие и жертва социальных обстоятельств. Именно так жертва обстоятельств, отражающий неутомимый рост буржуазных связей и отношений, как парий в кругу баловней судьбы, Герман вызывает, кроме осуждения, и некоторое сочувствие Пушкина.

 Германн, это «чудовище», по выражению Лизаветы Ивановны, с душой Мефистофеля, по отзыву Томского, обладает и соответствующей внешностью – профилем Наполеона, сверкающими чёрными глазами. В описании Германна применяется лишь одно сравнение, но им четко характеризуется его необузданная, неистово-неукротимая, все поглощающая страсть: «Германн трепетал, как тигр, ожидая назначенного времени». Его необычный, таинственный облик создается и психологическими эпитетами: «бледные щеки», «суровой души его», «грозно нахмурясь». Его маниакальность подчеркнута даже «неподвижной» позой, в которой он часами стоит перед домом графини, устремив глаза к окну ее воспитанницы.

Но сначала Лизавета Ивановна влюбляется в своего таинственного воздыхателя, как на ее месте влюбилась бы всякая молодая девушка. Второй сюжет повести о любви Лизы вплетается в первый сюжет о загадке трех таинственных карт. Девушка получает любовное послание от молодого человека. «Письмо содержало в себе признание в любви: оно было нежно, почтительно и слово в слово взято из немецкого романа.»

« Лизавета Ивановна каждый день получала от него письма, то тем, то другим образом. Они уже не были переведены с немецкого. Германн их писал, вдохновенной страстью». Ей страшно, в ней борется гордость и любовь. Она боится ошибиться, вдруг все обман. Наконец она назначает ему свидание в доме графини. «В спальне за ширмами увидите две маленькие двери: справа в кабинете, куда графиня никогда не входит; слева в коридор, и тут же узенькая витая лестница: она ведет в мою комнату». Читатель как бы погружается в сюжет сентиментального романа. Однако свидание молодых людей оборачивается страшным рассказом о смерти графини. Германн получает письмо, но не идет в комнату девушки в условленный час. «Германн ее отворил, увидел узкую, витую лестницу, которая вела в комнату бедной воспитанницы… Но он воротился и вошел в темный кабинет». Намерения юноши совсем иные. «Он был спокоен: сердце его билось ровно, как у человека, решившегося на что-нибудь опасное, но необходимое».

Сценой ночной встречи молодого инженера и старухи-графини Пушкин возвращает нас к тайне трех карт. «– Не пугайтесь, ради бога, не пугайтесь! Сказал он внятным и тихим голосом. – Я не имею намерения вредить вам; я пришел умолять вас об одной милости». С мольбой о помощи он обращается к графине, просит открыть тайну. «– Вы можете, – продолжал Германн, – составить счастье моей жизни, и оно ничего не будет вам стоить: я знаю, что вы можете угадать три карты сразу…»

Ответа нет. Он негодует. «– Старая ведьма! – сказал он, стиснув зубы, – так я ж заставлю тебя отвечать…

 С этим словом он вынул из кармана пистолет!»

Сцена заканчивается трагически, старуха внезапно умирает, тайна, кажется Германну, уходит с ней навек в могилу. «Графиня не отвечала. Герман увидел, что она умерла». Читатель ждал сцены ночного свидания влюбленных, страстных признаний и поцелуев, а автор рисует ему картину почти убийства почтенной особы в ее же собственном доме. Лизавета Ивановна в эту ночь, на балу, услышала от Томского характеристику Германна. «– Это Германн, – продолжал Томский, – лицо истинно романтическое: у него профиль Наполеона, а душа Мефистофеля».

После смерти графини Герман приходит в комнату девушки, их свидание состоялось. «Лизавета Ивановна взглянула на него, и слова Томского раздались в ее душе: у этого человека, по крайней мере, три злодейства на душе! Герман сел на окошко подле нее и все рассказал». Однако мистические события в повести не окончены. После той роковой ночи к молодому инженеру приходит дух старухи-графини. «… белая женщина, скользнув, очутилась вдруг перед ним. – и Германн узнал графиню!».

«– Я пришла к тебе против своей воли, – сказала она твердым голосом, – но мне велено исполнить твою просьбу. Тройка, семерка и туз выиграют тебе сряду». Цель достигнута, тайна трех карт известна юноше. Все мысли его теперь только о том, как бы воспользоваться тайной карт. Он уже и не думает о Лизавете Ивановне. Нарумов знакомит Германна с неким Чекалинским. Они играют. Вместо туза у Германна стояла пиковая дама. «В эту минуту ему показалось, что пиковая дама прищурилась и усмехнулась. Необыкновенное сходство поразило его…»

Все обернулось большим обманом, крахом надежд на легкое обогащение.

В небольшом заключении Пушкин о дальнейшей судьбе героев. «Герман сошел с ума». «Лизавета Ивановна вышла замуж за очень любезного молодого человека; он где–то служил, имеет порядочное состояние: он сын бывшего управителя у старой графини».

Так заканчивается эта история для героев повести. Кто не хотел бы владеть тайной трех карт? Дьявольские силы манят легкой удачей, обещанием всех земных благ. Германн поверил старухе, Лиза поверила Германну. В результате оба жестоко обмануты.

 Вслед за Пушкиным русские писатели приведут в литературу образы молодых людей, желающих все и сразу, вынужденных довольствоваться очень малым, униженных и оскорбленных своим ничтожным положением, но не желающих мириться с этим. Германн был вооружен, но его пистолет не выстрелил. Герой романа Достоевского «Преступление и наказание» Родион Раскольников убивает старуху- процентщицу и ее сестру.

 Пушкин во всех своих произведениях мастерски воссоздает поведение персонажей даже структурой фразы, но ни в одной из повестей не достигает той отточенности, которая наблюдается в «Пиковой даме». Так, с помощью коротких глагольных предложений, глаголов в форме прошедшего времени совершенного вида Пушкин создает представление быстроты действия, его стремительности: «Лизавета Ивановна у самого колеса увидела своего инженера; он схватил ее руку; она не могла опомниться от испуга, молодой человек исчез: письмо осталось в ее руке». Академик Виноградов, характеризуя приемами синтаксической изобразительности, применяемые для косвенной передачи переживаний Германна в процессе его игры с судьбой, убедительно показал, что все они, создавая напряженность сюжетной ситуации, в то же время подчеркивают уверенность Германна, его хладнокровие.

 В повести «Пиковая дама» слова и фразы, кроме емкости, нередко и многосмысловые. Явно двойной смысл несут слова Чекалинского: «Дама ваша убита». Здесь подразумевается и проигрыш Германна, и убийство графини.

 Германн, ведущий герой, объединяет все части повести. Его действенно-волевой, стремительный характер определил напряженно-динамическую композицию повести. Убыстряя развитие действия, Пушкин все персонажи и ситуации повести, кроме Германна, изображает эскизно. Для усиления ее загадочности, фантастичности в ней применяется прием прерывистого повествования. Ту же роль играют ситуации тайны и случайности. Так, тайна графини сопровождает повесть от начала и до конца, поражая воображение Германа и обрекает его на злоключения и гибель. Но таинственность и фантастичность, окутывающие образ Германна, реалистически оправданны: графиня клянется, что вся история о картах – шутка; Герман галлюцинирует, разгорячив свое воображение вином и страстным желанием подняться, разбогатеть.

 По собранности и лаконизму обрисовки действующих лиц, по драматической напряженности, по психологической глубине, по целенаправленности и стремительности развития действия «Пиковая дама», напоминая «Выстрел», превосходит все прозаические произведения Пушкина. Это шедевр мирового значения. Публикация «Пиковой дамы» вызвала всеобщее одобрение.

 Белинский недооценил идейное содержание «Пиковой дамы», но отдал должное ее форме, сказав – «верх мастерства». Огромную социальную обобщенность и психологическую глубину главного персонажа этой повести, как потенциального героя последующей литературы, проникновенно уловил Достоевский, заявив устами Аркадия Долгорукова из романа «Подросток» (глава восьмая): Пушкинский Германн из «Пиковой дамы» – «колоссальное лицо, необычайный, совершенно петербургский тип – тип из петербургского периода». Л. В. Толстой назвал «Пиковую даму» «шедевром».

 «Пиковая дама», превосходя всю предшествующую литературу глубиной и тонкостью внутренней характеристики Германна, возвестила появление произведений с резко обозначенным вниманием к психологическому миру человека. Вслед за ней совершенно естественным было появление «Героя нашего времени» Лермонтова, «Бедных людей», «Преступления и наказания» и последующих произведений Достоевского.

Пушкин замечательно выписал образы героев повести, сцены написаны как готовый сценарий для театральной постановки. «Пиковая дама» много раз ставилась на сцене в русских и зарубежных театрах, существуют телевизионные фильмы, кинофильмы по мотивам повести. Особую известность «Пиковая дама» получила тогда, когда гений русской музыки П.И.Чайковский соединил свой талант с талантом гения русской литературы А.С.Пушкиным. Шедевр оперного искусства «Пиковая дама»

ставится во всем мире. Сцена роковой встречи графини и Германна является хрестоматийной. Романс Лизы из этой оперы постоянно звучит в концертном исполнении на мировых музыкальных площадках.

Список использованной литературы

1.Пушкин А.С. Сочинение в трех томах. Т.3.Проза.- М.,1986.

2.Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. – М., 1997.

3.Ревякин А.И. История русской литературы 19 века.- М, 1977.

4.Сугай Л.А.Хрестоматия по литературной критике. – М., 1997.

5.Тимофеев Л.И.Основы теории литературы. – М.: Просвещение, 1976.

Реферат об истории «Пиковой Дамы»

Интересный случай из жизни Александра Сергеевича Пушкина стал толчком для создания повести. В разговоре со своим приятелем Нащекиным писатель заявил, что сюжетная линия не была взята из головы. Истоки идут из жизненного рассказа князя Голицына. Этот весьма азартный человек, проиграв свое состояние в карточных играх, был вынужден обратиться к своей бабушке для займа денег. Взаймы она не дала, так как она человек:

• знатный;
• гордый;
• высокомерный;
• избалованный в высшем свете.

Вместо этого снисходительно рассказала ему тайну постоянно выигрывающих трёх карт, которая попала к ней от известного в то время алхимика Сен-Жермена. Князь Голицын сделал так, как советовала бабушка и отыграл свои деньги.

В этом рассказе Пушкин разглядел зародыш сюжета для своего произведения.

Публикация и оценки критиков

Точное время написания остается под вопросом, ведь подлинники были утеряны. Некоторые источники и факты говорят, что примерная дата появления повести на свет — осень 1833 года.

В первый раз произведение Александра Сергеевича было обнародовано в 1834 году в «Библиотеке для чтения» и получило положительные оценки от читателей. Павел Васильевич Аннетков писал, что эта повесть стала очень популярна как среди низших классов, так и среди богачей, и тот, кто написал «Пиковую Даму» — гениальный автор.

Признание произведения у читателей было определено заранее курьёзностью сюжета. В повести читатели определили представление жизненных ситуаций, в героях нашли реальных людей.

Александр Александрович Краевский в своем докладе утверждает, что лирические герои в повести весьма неординарные, созданные не без помощи хорошей проницательности автора, познания человеческих сердец. «…рассказ простой, но отличается изящностью», пишет Краевский.

Большинство комментариев были положительными, но в сравнении с другими гениальными рассказами, стихотворениями, повестями Пушкина, книга «Пиковая Дама» вызвала довольно хладнокровное отношение. Связано это с тем, что читатели были увлечены забавностью и азартом произведения, но не видели в неё четкого сообщения для народа. Именно поэтому критики и простые читатели того времени не могли понять суть рассказа — это интересный анекдот либо же начало современной русской прозы.

Жанр и композиция

Жанр своего произведения А. С. Пушкин обозначил как повесть. Критики имеют другое мнение и считают «Пиковую Даму» рассказом с одной линией сюжета и малым количеством персонажей. В повести совмещены элементы романтизма и реализма. Позднее произведение отнесли к отрасли мистического реализма. Действия и черты главного персонажа демонстрируют романтический стиль. В дальнейшем, познав мистический мир и его тайны, главной герой использует полученные знания в своих корыстных целях.

Образов и действий фантастического характера в избытке, многие из них связаны друг с другом и отмечены в названии произведения и его эпиграфе. «Пиковая дама» из наименования сыграла окончательную, разрушительную роль в жизни действующего лица, а в эпиграфе несёт смысл «недоброжелательной карты».

Композиционная составляющая повести включает в себя 6 частей и небольшой, но ёмкий эпилог. В первой части описано начало действий, в третьей — основная смысловая часть, а в последней — логическое завершение произведения с тотальным проигрышем главного персонажа.

Сюжет произведения

В «фундаменте» сюжетной линии «Пиковой дамы» лежит жизненная история молодого армейского инженера Германна, чьё имя и корни исходят из Германии. По этой и некоторым другим причинам другие герои произведения присваивают ему следующие качества:

• расчетливость;
• умеренность;
• трудолюбие.

В первых главах автор кратко знакомит читателя с этим героем. Начинается повесть с завершения игры в карты в доме у офицера Нарумова. Один из участников рассказал остальным историю кровной бабушки Анны Федотовны, которая смогла узнать от известного алхимика и начинающего оккультиста Сен-Жермена тактику побеждающих карт.

Полученными знаниями она воспользовалась всего дважды за всю жизнь. В первый раз для возвращения проигранных денег, и во второй — из сочувствия помогла отыграться неизвестному Чаплицкому. Сделано это было с условием, что тот более никогда не будет играть в азартные игры, но молодой человек не послушал бабушку и скончался в бедности, проиграв огромное состояние. Более этот секрет трёх карт графиня никому не рассказывала, в том числе и своим очень азартным внукам.

Присутствующие персонажи не приняли историю Томского всерьёз и только не игравший Германн прислушался и запомнил эту «легенду». В тот же момент он начинает продумывать ехидные планы, чтобы заполучить секрет выигрывающих карт. Воплощение своих планов герой начинает со слежки за пожилой графиней, постоянно находясь возле её дома.

В то же время пишет воспитаннице Анны Федотовны любовные письма, постепенно добиваясь взаимности и упрашивая на ночную встречу. С помощью Елизаветы Германну удалось попасть в дом, после чего пытками и громкими угрозами он пытается узнать секретную информацию. Не выдержав страха, бабушка Томского погибает.

Спустя некоторое время Германн понимает, что происходит что-то неладное: на похоронах ему привиделось, что старуха насмехается над ним. Также была ситуация, когда в доме перед его глазами показался призрак, раскрывающий карточную тайну. Азарт и идея использовать секретную комбинацию целиком поглотила его разум. В скором времени появился соответствующий случай, когда в Петербург приехал знаменитый карточный мастер Чекалинский. Первые разы ему удалось выиграть, но в третий, случайно поставив не ту карту, Германн проигрывает всё. После этого случая лирический герой попадает в психбольницу.

Главная мысль

Роль карточной игры в сюжетной линии важна. Интересно, что в произведении почти не освещается сам игровой процесс вплоть до последней части. В игре «фараон» принимают участие 2 игрока. Первый достает из своей колоды любую карту и ставит на неё ставку. Второй игрок раскладывает свою колоду на 2 кучки. Игра крайне проста и предвидеть исход невозможно, то есть никакие жульнические трюки не получатся. С первых страниц повести игра в карты кажется безобидным занятием с желанием Германна увеличить свой капитал, но к концу она берет верх над его разумом.

Таким образом, в произведении затрагиваются проблемы взаимоотношений людей и значимость денег в жизни каждого из них. Желание стать богатым, жадность к деньгам становится разрушительной в истории главного героя. Он на многое может пойти ради богатства, в том числе на враньё, лукавство, запугивание и даже убийство. Пока Германн успокаивал себя мыслью, что, обретя богатство, сможет стать счастливым и независимым, не заметил, как потерял за карточным столом жизнь и рассудок.