Рефераты и сочинения для учащихся

На протяжении всей истории человечества находились женщины, вопреки предрассудкам и традиционным патриархальным устоям бросавшие вызов обществу. Первой известной нам женщиной-ученым в области медицины в Киевской Руси была княжна Мстиславна. В XII столетии она написала медицинский трактат «Алимма».

Во время раннего периода существования Киевской Руси медицина не была выделена в отдельную специальность. В городах среди представителей разных профессий были лица, которые занимались лечением. Для большинства из них такая деятельность являлась не основным, а дополнительным источником заработка. В ранних сборниках законов, например, в «Русской правде» (XI век), встречаются упоминания о врачах и вознаграждении им за лечение.

В ногу с эпохой

С ростом численности населения в городах увеличивался и спрос на медицинские услуги. Постепенно начала образовываться группа профессиональных врачей. Их знания основывались на многовековом опыте эмпирической медицины и, чаще всего, передавались от поколения к поколению. Началось разделение специалистов на две группы: одни лечили традиционными методами, другие применяли заговоры.

Поскольку при монастырях часто организовывались приюты для больных, то часть монахов тоже начала специализироваться на лечении (не только молитвами, но и средствами народной медицины).

Княжна Мстиславна, как ее часто именуют в летописях, родилась около 1108 года в Киеве. Имя, данное ей при рождении, осталось неизвестным. По одной из версий, родители назвали ее Ириной. Остальные имена (Добродея, Евпраксия, Зоя), под которыми она упоминается в письменных источниках, были получены ею позднее. Она была дочерью великого князя киевского Мстислава Владимировича и шведской принцессы Христины, внучкой Владимира Мономаха и шведского короля Инге I Старшего, праправнучкой Ярослава Мудрого.

Ирина воспитывалась при княжеском дворе, где обучению детей уделялось особое внимание, имела доступ к лучшим библиотекам и получила энциклопедическое образование. Она владела несколькими языками – как минимум, греческим, шведским и церковнославянским.

По легенде, девочка интересовалась народной медициной с ранних лет. Воспитательницы юной княжны познакомили ее с различными целебными растениями, широко распространенными в те времена. Затем она самостоятельно собирала целебные травы, готовила настои и лечила ими больных. Она изучала медицину в школе для девочек при Андреевском монастыре, которую основала в 1090-х годах Анна Всеволодовна. Потом Ирина набиралась опыта в больнице Киево-Печерской лавры, которая в то время славилась своими монахами-врачами.

Считается, что княжна не делила больных на бедных и богатых. С одинаковым усердием она лечила и знатных людей, и простых крестьян из окрестных деревень.

Имя Евпраксия буквально переводится с греческого как Добродея. По одной из версий, ее прозвали Добродеей за благородные дела, добрый и чуткий характер, за уважение к больным.

Колдунья при басилевсе

Принято считать, что в результате заключения мира между Киевской Русью и Византией 14-летнюю Евпраксию в 1122 году выдали замуж за родственника византийского императора Иоанна II Комнина, согласно наиболее распространенной версии – за его старшего сына, носившего имя Алексей. Алексей Комнин в том же году стал соправителем отца, а княжна Мстиславна – младшей императрицей.

В Византии она была известна под именем Зоя, которое получила при коронации. Имя Зоя означает «жизнь» и тоже было по-своему символично: византийский двор надеялся, что киевская княжна вскоре даст жизнь наследнику.

Но их надежды не оправдались. У императрицы долгое время не было детей. И только в 1129 году она родила дочь. А подарить своим подданным наследника Зое так и не удалось.

Переезд в Византию дал возможность Евпраксии совершенствовать свое образование в области медицины и дальше распространять свои знания. В Византийской империи медицинская наука была очень развита, уже были написаны многочисленные труды по медицине, заложены первые больницы при монастырях и внедрена систематизированная наука о медицине в школах.

В Византии Зоя познакомилась с трудами многих античных авторов и арабской медицинской литературой. Многие годы она провела в обществе не менее образованных высокопоставленных женщин – принцессы Анны Комниной, известной византийской хронистки, написавшей биографию своего отца, а также придворной дамы Ирины, которая покровительствовала ученым и интересовалась историей.

Конечно же, странная деятельность императрицы не могла не вызывать подозрений в те далекие времена. Находились те, кто обвинял ее в колдовстве и ведовстве. Зоя действительно обладала глубочайшими знаниями для своего времени, но к магии они не имели совершенно никакого отношения.

«Алимма»

На основании собственной врачебной практики и анализа исследований тогдашних медиков Евпраксия в 1130-х годах написала научный трактат «Алимма» («Мази») на греческом языке, который стал довольно популярным в эпоху Средневековья. Это был первый известный медицинский труд, написанный представительницей Киевской Руси. Рукопись трактата обнаружил в конце XIX века русский историк Хрисанф Лопарев в библиотеке Медичи Лауренциана, во Флоренции. Ученый установил и доказал, что автором трактата является Евпраксия, урожденная Мстиславна из рода Рюриковичей. Он также писал: «Трактат Зои имел для своего времени важное значение, это доказывает факт пользования им со стороны греческих медиков, которые ставили Зою рядом с другими врачебными знаменитостями».

Научный трактат «Мази» является своеобразной энциклопедией медицинских знаний XII века, которая основывалась не только на современной и древней медицинской литературе, но и на собственном опыте автора и глубоком критическом анализе. Труд систематизирует разрозненные медицинские сведения того времени, особое внимание в нем уделяется женским болезням и уходу за новорожденными. Ссылки на приемы и подходы лечения указывают на знакомство автора текста с трудами Гиппократа и Ибн Сины (Авиценны).

Трактат свидетельствует о широких знаниях автора в различных областях медицины и гигиены. Автор ясно и просто излагает мысли своими словами, дает рациональные и практичные советы, сравнивает данные других работ с собственными наблюдениями.

Трактат дошел до нас в неполном виде. Он состоит из пяти частей и 29 разделов. В первой части, посвященной размышлениям об общей гигиене человека и уходе за ребенком, есть зачатки учения о темпераментах: сангвиническом, холерическом, флегматическом, меланхолическом. Вторая часть трактата посвящена гигиене брачных отношений, периода беременности и послеродового периода, третья – гигиене питания. В трактате все пищевые продукты делятся на две группы: имеющие «холодные» свойства (например, миртовое масло) и «теплые» (вино, мед, мясо). Здесь же приводятся основы и рецепты диетического питания. Четвертая часть – «О наружных болезнях» – содержит рекомендации по натиранию мазями при болезнях зубов и кожи. В пятой части излагаются некоторые приемы массажа, в основном при сердечных и желудочных заболеваниях.

Научный трактат «Мази» является своеобразной энциклопедией медицинских знаний XII века, которая основывалась не только на современной и древней медицинской литературе, но и на собственном опыте автора и глубоком критическом анализе. Труд систематизирует разрозненные медицинские сведения того времени, особое внимание в нем уделяется женским болезням и уходу за новорожденными. Ссылки на приемы и подходы лечения указывают на знакомство автора текста с трудами Гиппократа и Ибн Сины (Авиценны).

Трактат свидетельствует о широких знаниях автора в различных областях медицины и гигиены. Автор ясно и просто излагает мысли своими словами, дает рациональные и практичные советы, сравнивает данные других работ с собственными наблюдениями.

Трактат дошел до нас в неполном виде. Он состоит из пяти частей и 29 разделов. В первой части, посвященной размышлениям об общей гигиене человека и уходе за ребенком, есть зачатки учения о темпераментах: сангвиническом, холерическом, флегматическом, меланхолическом. Вторая часть трактата посвящена гигиене брачных отношений, периода беременности и послеродового периода, третья – гигиене питания. В трактате все пищевые продукты делятся на две группы: имеющие «холодные» свойства (например, миртовое масло) и «теплые» (вино, мед, мясо). Здесь же приводятся основы и рецепты диетического питания. Четвертая часть – «О наружных болезнях» – содержит рекомендации по натиранию мазями при болезнях зубов и кожи. В пятой части излагаются некоторые приемы массажа, в основном при сердечных и желудочных заболеваниях.

Среди названий глав имеются следующие: «О движении и покое», «Об образе жизни в различные времена года», «О пище, питье, сне и пробуждении», «О поте», «О моче», «О бане», «О беременной и об утробном», «Об уходе за ребенком».

В манускрипте также можно найти много рецептов из народной медицины Древней Руси. Многие страницы трактата посвящены соблюдению чистоты, без которой «не быть здоровью», особое внимание уделяется пользе русской бани, которая «предохраняет здоровье и укрепляет тело». Автор объясняет пользу чистого воздуха и правильного питания для здоровья, значение движения и покоя, влияние на человека времен года и различных климатических условий, описывает сон и пробуждение.

В трактате практически нет рекомендаций, связанных с распространенными в медицинской практике XII века суевериями и предрассудками. И никаких магических средств лечения он не содержит.

Небольшое число скептически настроенных ученых отрицает принадлежность трактата перу киевской княжны. Они полагают, что текст «Алимма» был написан неизвестным врачом по заказу императрицы Зои, жены Романа III Аргира, жившей столетием ранее.

Что касается дальнейшей судьбы императрицы Зои, то имеющиеся сведения достаточно противоречивы. Якобы она после ранней смерти мужа, в 1142 году, покинула византийский двор, но осталась в Константинополе и умерла в 1172 году. Но эти данные расходятся с информацией о том, что Алексей Комнин женился во второй раз на дочери грузинского царя Давида IV Строителя.

Зачат­ки вра­че­ва­ния у восточ­ных сла­вян отме­ча­лись еще в пер­во­быт­но­об­щин­ный пери­од. В обра­зо­вав­шем­ся после объ­еди­не­ния сла­вян­ских пле­мен обшир­ном Киев­ском госу­дар­стве наря­ду с куль­ту­рой про­дол­жа­ла раз­ви­вать­ся меди­ци­на. Древ­няя Русь зна­ла несколь­ко форм меди­цин­ской помо­щи: ремес­лен­но-меди­цин­ская прак­ти­ка част­но­го харак­те­ра, меди­цин­ское попе­чи­тель­ство и боль­нич­ная помощь.

В свя­зи с раз­ви­ти­ем ремес­ла в Киев­ской Руси X—XIII веков полу­чи­ла даль­ней­шее раз­ви­тие народ­ная меди­ци­на. В Кие­ве и Нов­го­ро­де были вра­че­ва­те­ли, т. е. люди, для кото­рых лече­ние было про­фес­си­ей. Вра­чеб­ная про­фес­сия носи­ла ремес­лен­ный харак­тер, пони­ма­лась как осо­бый вид ремес­ла. Вра­че­ва­ни­ем зани­ма­лись свет­ские люди — муж­чи­ны и жен­щи­ны, а так­же духо­вен­ство (глав­ным обра­зом мона­хи в мона­сты­рях после при­ня­тия хри­сти­ан­ства). Вра­че­ва­ние счи­та­лось почет­ным заня­ти­ем: «Вра­чеб­ное худо­же­ство и в мир­ских и в ино­ках несть отмет­но». Мно­го­чис­лен­ные памят­ни­ки пись­мен­но­сти, дошед­шие до наше­го вре­ме­ни, под­твер­жда­ют суще­ство­ва­ние в фео­даль­ной Руси меди­цин­ско­го ремес­ла как в мас­се насе­ле­ния, так и в монастырях.

Необ­хо­ди­мо отверг­нуть лож­ное утвер­жде­ние неко­то­рых исто­ри­ков меди­ци­ны (Рих­те­ра) о Древ­ней Руси как стране бес­куль­ту­рья, кос­но­сти, о гос­под­стве в рус­ской меди­цине того вре­ме­ни мисти­ки, гру­бо­го суе­ве­рия, а в быту рус­ско­го наро­да — вопи­ю­щей анти­са­ни­та­рии. Памят­ни­ки изоб­ра­зи­тель­но­го искус­ства и пись­мен­но­сти, иссле­до­ва­ния архео­ло­гов пока­зы­ва­ют, что основ­ные сани­тар­но-гиги­е­ни­че­ские навы­ки рус­ско­го наро­да сто­я­ли на зна­чи­тель­ной для того вре­ме­ни высо­те. Наши пред­ки еще на заре их исто­рии име­ли пра­виль­ные пред­став­ле­ния в обла­сти сани­та­рии и гиги­е­ны— обще­ствен­ной, пище­вой и лич­ной. Для вре­ме­ни Киев­ско-Нов­го­род­ско­го госу­дар­ства харак­тер­но нали­чие у восточ­ных сла­вян опре­де­лен­но­го уров­ня сани­тар­ной культуры.

В неко­то­рых слу­ча­ях рус­ский народ опе­ре­жал сосед­ние стра­ны по внед­ре­нию в быт сани­тар­но-гиги­е­ни­че­ских меро­при­я­тий. Ули­цы в Нов­го­ро­де и Льво­ве были вымо­ще­ны в X веке, т. е. зна­чи­тель­но рань­ше, чем ули­цы горо­дов Запад­ной Евро­пы. В Нов­го­ро­де уже в XI веке был дере­вян­ный тру­бо­про­вод. Архео­ло­ги­че­ские иссле­до­ва­ния обна­ру­жи­ли остат­ки бани в Нов­го­ро­де в X веке, в Ста­рой Ладо­ге — в слое IX—X веков. Ино­стран­цы все­гда с удив­ле­ни­ем отме­ча­ли любовь рус­ских к бане. В дого­вор с Визан­ти­ей, отне­сен­ный по лето­пи­си к 907 г., было вне­се­но обя­за­тель­ство побеж­ден­ной Визан­тии предо­став­лять воз­мож­ность рус­ским куп­цам в Кон­стан­ти­но­по­ле поль­зо­вать­ся баней.

В фео­даль­ной Руси XI—XVI веков носи­те­ля­ми меди­цин­ских зна­ний яви­лись народ­ные вра­чи ремес­лен­ни­ки. Свой прак­ти­че­ский опыт они пере­да­ва­ли из поко­ле­ния в поко­ле­ние, исполь­зо­ва­ли резуль­та­ты непо­сред­ствен­ной наблю­да­тель­но­сти и опы­та рус­ско­го наро­да, а так­же раз­лич­ные спо­со­бы и при­е­мы вра­че­ва­ния мно­го­чис­лен­ных пле­мен, вхо­дя­щих в состав обшир­но­го рус­ско­го госу­дар­ства. Прак­ти­ка вра­чей-ремес­лен­ни­ков опла­чи­ва­лась и пото­му была доступ­на лишь иму­щим сло­ям населения.

Город­ские лека­ри содер­жа­ли лав­ки для про­да­жи лекарств. Лекар­ства в основ­ном были рас­ти­тель­но­го про­ис­хож­де­ния; с лечеб­ны­ми целя­ми исполь­зо­ва­лись десят­ки видов рас­те­ний. Архео­ло­ги­че­ские наход­ки пока­зы­ва­ют, что рус­ская зем­ля изоби­ло­ва­ла лекар­ствен­ны­ми рас­те­ни­я­ми и дава­ла бога­тый выбор для лечеб­но­го при­ме­не­ния. Это обсто­я­тель­ство отме­ча­ли запад­но-евро­пей­ские писа­те­ли. При­ме­ня­лись такие рас­те­ния, кото­рых не зна­ли в Запад­ной Европе.

Как было пока­за­но ранее, в Арме­нии, Гру­зии и у наро­дов Сред­ней Азии меди­цин­ские све­де­ния име­ли доволь­но широ­кое рас­про­стра­не­ние уже при пер­во­быт­но-общин­ном и рабо­вла­дель­че­ском строе. Эко­но­ми­че­ские и куль­тур­ные сно­ше­ния с Визан­ти­ей, Пра­вом, Арме­ни­ей. Гру­зи­ей и Сред­ней Ази­ей спо­соб­ство­ва­ли рас­про­стра­не­нию в Киев­ской Руси меди­цин­ских знаний.

Вра­чи при­ез­жа­ли в Киев из Сирии, напри­мер, врач кня­зя Нико­лая Чер­ни­гов­ско­го (очень опыт­ный врач). При­ез­жа­ли так­же вра­чи из Армении.

Све­де­ния о дея­тель­но­сти вра­чей в Киев­ской Руси содер­жат­ся в раз­лич­ных источ­ни­ках: лето­пи­сях, юри­ди­че­ских актах того вре­ме­ни, уста­вах, дру­гих пись­мен­ных памят­ни­ках и памят­ни­ках мате­ри­аль­ной куль­ту­ры. Меди­цин­ские эле­мен­ты вво­ди­лись в систе­му рус­ских пра­во­вых поня­тий и юри­ди­че­ских опре­де­ле­ний: при юри­ди­че­ской оцен­ке здо­ро­вья чело­ве­ка, телес­ных повре­жде­ний, уста­нов­ле­нии фак­та насиль­ствен­ной смерти.

К кон­цу X века хри­сти­ан­ство ста­ло офи­ци­аль­ной рели­ги­ей Киев­ско­го госу­дар­ства. Борь­ба насаж­дав­ше­го­ся свер­ху хри­сти­ан­ства со ста­рым мест­ным язы­че­ством сопро­вож­да­лась и при­спо­соб­ле­ни­ем их друг к дру­гу. Цер­ковь не смог­ла уни­что­жить язы­че­ские обря­ды и культ и ста­ра­лась заме­нить их хри­сти­ан­ски­ми. На месте язы­че­ских моль­бищ стро­и­лись хра­мы и мона­сты­ри, вме­сто идо­лов и куми­ров ста­ви­лись ико­ны, свой­ства язы­че­ских ботов пере­да­ва­лись хри­сти­ан­ским свя­тым, тек­сты заго­во­ров пере­де­лы­ва­лись на хри­сти­ан­ский манер. Хри­сти­ан­ство не смог­ло сра­зу вытра­вить суще­ство­вав­шую у сла­вян рели­гию при­ро­ды. По суще­ству оно не опро­вер­га­ло язы­че­ских богов, а нис­про­вер­га­ло их: весь мир «духов», кото­ры­ми сла­вя­нин насе­лял при­ро­ду, хри­сти­ан­ство объ­яви­ло «нечи­стой силой», «демо­на­ми». Так древ­ний ани­мизм пре­вра­тил­ся в народ­ную демонологию.

Вве­де­ние хри­сти­ан­ства ока­за­ло вли­я­ние на раз­ви­тие древ­не­рус­ской меди­ци­ны. При­ве­зен­ная из Визан­тии пра­во­слав­ная рели­гия пере­нес­ла в Киев­скую Русь уста­но­вив­шу­ю­ся там связь церк­вей и мона­сты­рей с лече­ни­ем. «Устав вели­ко­го кня­зя Вла­ди­ми­ра Свя­то­сла­ви­ча» (конец X или нача­ло XI века) ука­зал на вра­ча, его выде­лен­ное и уза­ко­нен­ное поло­же­ние в обще­стве, отно­ся леч­ца в «люди цер­ков­ные, бога­дель­ный». Устав опре­де­лил и пра­во­вое поло­же­ние леч­цов и меди­цин­ских учре­жде­ний, отне­ся их к кате­го­рии, под­ле­жа­щей цер­ков­но­му суду. Коди­фи­ка­ция эта зна­ме­на­тель­на: она при­да­ва­ла авто­ри­тет леч­цам и обес­пе­чи­ва­ла духо­вен­ству над­зор за ними. Меди­цин­ское пра­во утвер­жда­лось за опре­де­лен­ны­ми лица­ми и учре­жде­ни­я­ми. Сво­дом юри­ди­че­ских норм Киев­ской Руси «Рус­ская прав­да» (XI—XII века) утвер­жда­лось пра­во меди­цин­ской прак­ти­ки и уста­нав­ли­ва­лась закон­ность взи­ма­ния меди­ка­ми с насе­ле­ния пла­ты за лече­ние («а леч­пу мзда»). Зако­ны «Уста­ва …Вла­ди­ми­ра» и «Рус­ская прав­да» сохра­ня­ли силу в тече­ние про­дол­жи­тель­но­го вре­ме­ни. В после­ду­ю­щие века они вошли в боль­шин­ство зако­но­да­тель­ных сбор­ни­ков («Корм­чие книги»).

Мона­сты­ри в Киев­ской Руси были в зна­чи­тель­ной мере пре­ем­ни­ка­ми визан­тий­ской обра­зо­ван­но­сти. В их сте­ны про­ни­ка­ли и неко­то­рые эле­мен­ты меди­ци­ны, соеди­ня­лись с прак­ти­кой рус­ско­го народ­но­го вра­че­ва­ния, что дава­ло воз­мож­ность зани­мать­ся лечеб­ной дея­тель­но­стью. Пате­рик (лето­пись Кие­во-Печер­ско­го мона­сты­ря, XI—XIII веков) содер­жит све­де­ния о появ­ле­нии в мона­сты­рях сво­их лека­рей и при­зна­нии свет­ских вра­чей. Сре­ди мона­хов ока­зы­ва­лось мно­го ремес­лен­ни­ков, хоро­шо вла­дев­ших сво­ей про­фес­си­ей; были сре­ди них и лечцы.

С XI века по при­ме­ру Визан­тии при мона­сты­рях в Киев­ской Руси ста­ли стро­ить­ся боль­ни­цы («стро­е­ние бан­ное, вра­че­ве и боль­ни­цы всем при­хо­дя­щим без­воз­мезд­но вра­че­ва­ние»). Боль­ни­цы при мона­сты­рях пред­на­зна­ча­лись для обслу­жи­ва­ния не толь­ко мона­стыр­ско­го, но и окрест­но­го насе­ле­ния. Мона­сты­ри пыта­лись сосре­до­то­чить вра­че­ва­ние в сво­их руках, объ­яв­ля­ли гоне­ние на народ­ную меди­ци­ну. «Устав о цер­ков­ных судах» кня­зя Вла­ди­ми­ра (X век) в чис­ле пре­ступ­ле­ний про­тив церк­ви и хри­сти­ан­ства счи­тал волх­во­ва­ние и зелей­ни­че­ство, но цер­ковь не смог­ла побе­дить народ­ной медицины.

Обра­зо­ва­ние в Киев­ской Руси было в первую оче­редь досто­я­ни­ем лиц из пра­вя­ще­го клас­са и духо­вен­ства. Мно­гие лите­ра­тур­ные про­из­ве­де­ния исто­ри­че­ско­го, юри­ди­че­ско­го и бого­слов­ско­го харак­те­ра, а так­же есте­ствен­но­на­уч­но­го содер­жа­ния, сохра­нив­ши­е­ся от вре­ме­ни Киев­ской Руси, сви­де­тель­ству­ют не толь­ко о высо­ком лите­ра­тур­ном талан­те их авто­ров, но и об их широ­кой осве­дом­лен­но­сти, общей обра­зо­ван­но­сти, зна­ком­стве с гре­че­ски­ми и латин­ски­ми источ­ни­ка­ми и мно­ги­ми про­из­ве­де­ни­я­ми Древ­не­го Востока.

В Киев­ской Руси XI—XIII веков вид­ны заро­ды­ши насто­я­щей нау­ки, т. е. эле­мен­ты объ­ек­тив­но­го, истин­но­го зна­ния о мате­ри­аль­ной дей­стви­тель­но­сти в духе сти­хий­но­го материализма.

Спе­ци­аль­ных меди­цин­ских книг от Киев­ской Руси до нас не дошло, но их суще­ство­ва­ние весь­ма веро­ят­но. Об этом гово­рят общий уро­вень куль­ту­ры Киев­ской Руси и нали­чие био­ло­ги­че­ских и меди­цин­ских вопро­сов в дошед­ших до нас от Киев­ской Руси кни­гах обще­го содер­жа­ния. В Шестод­не­ве, напри­мер, содер­жит­ся опи­са­ние стро­е­ния тела и функ­ций его орга­нов: опи­са­ны лег­кие («плю­ще»), брон­хи («про­лу­ки»), серд­це, печень («ест­ра»), селе­зен­ка («слез­на»). Внуч­ка Вла­ди­ми­ра Моно­ма­ха Евпрак-сия-Зоя, вышед­шая замуж за ‘визан­тий­ско­го импе­ра­то­ра, оста­ви­ла в XII веке сочи­не­ние «Мази», в кото­ром отра­зи­ла меди­цин­ский опыт сво­ей родины.

Тата­ро-мон­голь­ское иго не спо­соб­ство­ва­ло сохра­не­нию древ­ней­ших лите­ра­тур­ных про­из­ве­де­ний спе­ци­аль­но­го харак­те­ра, не имев­ших тако­го широ­ко­го рас­про­стра­не­ния, как бого­слов­ские сочи­не­ния или юри­ди­че­ские кодексы.

Бич сред­не­ве­ко­вых рус­ских горо­дов и мона­сты­рей — мно­го­чис­лен­ные пожа­ры уни­что­жи­ли мно­го цен­ных источников.

В пись­мен­ных источ­ни­ках вре­ме­ни Киев­ской Руси вид­но зна­ком­ство с при­ме­не­ни­ем рас­ти­тель­ных лекарств и их дей­стви­ем на орга­низм. Мно­гие древ­ние руко­пи­си содер­жат мини­а­тюр­ные рисун­ки, кото­рые образ­но назва­ны исто­ри­ком «окна, через кото­рые мож­но видеть исчез­нув­ший мир Древ­ней Руси». На мини­а­тю­рах изоб­ра­же­но, как лечи­ли боль­ных, ока­зы­ва­ли помощь ране­ным, как были устро­е­ны боль­ни­цы при мона­сты­рях, при­ве­де­ны рисун­ки лекар­ствен­ных трав, меди­цин­ских инстру­мен­тов, про­те­зов. Начи­ная с XI века в мини­а­тю­рах полу­чи­ли отра­же­ние обще­ствен­ная, пище­вая и лич­ная гиги­е­на, а так­же сани­та­рия рус­ско­го народа.

В сере­дине XIII века Русь под­верг­лась татар­ско­му наше­ствию. В 1237—1238 гг. Батый напал на Севе­ро-Восточ­ную Русь, а в 1240—1242 гг. осу­ще­ствил поход в Южную Русь. В 1240 г. тата­ры заня­ли Киев, южную часть Поль­ши, Вен­грию и Мора­вию. Татар­ское наше­ствие XIII века яви­лось страш­ным бед­стви­ем для рус­ско­го наро­да. Разо­ре­ние горо­дов, увод в плен насе­ле­ния, тяже­лая дань, сокра­ще­ние посе­вов — все это нару­ши­ло эко­но­ми­че­ское, поли­ти­че­ское и куль­тур­ное раз­ви­тие стра­ны. Мон­голь­ские заво­е­ва­те­ли рас­топ­та­ли и рас­хи­ти­ли цве­ту­щую куль­ту­ру Киев­ской Руси в момент ее наи­выс­ше­го подъема.

Геро­и­че­ская борь­ба рус­ско­го наро­да про­тив тата­ро-мон­голь­ских пора­бо­ти­те­лей, не пре­кра­щав­ша­я­ся на про­тя­же­нии XIII—XV веков, не поз­во­ли­ла тата­рам дви­нуть­ся на Запад, созда­ла тем самым усло­вия для раз­ви­тия запад­но­ев­ро­пей­ской цивилизации.

Тата­ро-мон­голь­ское иго, про­дол­жав­ше­е­ся с 1240 г. по 1480 г., сво­ей эко­но­ми­че­ской, поли­ти­че­ской и мораль­ной тяже­стью надол­го затор­мо­зи­ло раз­ви­тие Руси. Эко­но­ми­че­ская раз­ру­ха, свя­зан­ная с мон­голь­ским игом, пагуб­но отра­зи­лась на сани­тар­ном состо­я­нии Руси, спо­соб­ствуя раз­ви­тию эпи­де­мий. «С это­го зло­счаст­но­го вре­ме­ни, длив­ше­го­ся око­ло двух сто­ле­тий, Рос­сия и поз­во­ли­ла Евро­пе обо­гнать себя» (А. И. Гер­цен). Осво­бо­ди­тель­ная борь­ба рус­ско­го наро­да про­тив тата­ро-мон­голь­ских пора­бо­ти­те­лей была завер­ше­на в XV веке объ­еди­не­ни­ем рус­ских земель в еди­ное наци­о­наль­ное государство.

Медицина в Московском государстве XVI—XVII веков

Со вто­рой поло­ви­ны XIV века про­ис­хо­дил про­цесс наци­о­наль­но­го и эко­но­ми­че­ско­го объ­еди­не­ния Руси вокруг Моск­вы. В кон­це XV века при Иване III созда­лось фео­даль­ное Мос­ков­ское госу­дар­ство. Эко­но­ми­че­ское раз­ви­тие при­ня­ло более быст­рые тем­пы: ожи­вил­ся внут­рен­ний рынок, уста­но­ви­лись и рас­ши­ри­лись тор­го­вые свя­зи с Восто­ком и Запа­дом (в 1553 г. в устье Север­ной Дви­ны вошло англий­ское суд­но). К кон­цу XVI века сло­жи­лось купе­че­ское сосло­вие: гости­ная сот­ня, сукон­ная сот­ня. В горо­дах обра­зо­ва­лись тор­го­вые и ремес­лен­ные поса­ды. «Изум­лен­ная Евро­па в нача­ле цар­ство­ва­ния Ива­на III едва заме­чав­шая суще­ство­ва­ние Мос­ко­вии, стис­ну­той меж­ду тата­ра­ми и литов­ца­ми, была пора­же­на вне­зап­ным появ­ле­ни­ем на ее восточ­ных гра­ни­цах огром­но­го госу­дар­ства» ‘. Цен­тра­ли­за­ция госу­дар­ствен­но­го управ­ле­ния и пре­вра­ще­ние Мос­ков­ской Руси из наци­о­наль­но­го в мно­го­на­ци­о­наль­ное госу­дар­ство в XVI веке пове­ли к зна­чи­тель­но­му раз­ви­тию культуры.

С обра­зо­ва­ни­ем Мос­ков­ско­го госу­дар­ства, в осо­бен­но­сти с нача­ла XVI века, отме­чал­ся быст­рый про­гресс в раз­ви­тии вра­чеб­но­го дела. В свя­зи с ростом и укреп­ле­ни­ем Мос­ков­ско­го госу­дар­ства в XVI и XVII сто­ле­ти­ях воз­ник­ли пре­об­ра­зо­ва­ния и ново­вве­де­ния в обла­сти медицины.

В XVI веке в Мос­ков­ской Руси отме­ча­лось раз­де­ле­ние меди­цин­ских про­фес­сий. Их насчи­ты­ва­лось более десят­ка: лека­ри, дох­ту­ры, зелей­ни­ки, трав­ни­ки, рудо­ме­ты (кро­во­пус­ки), зубо­во­ло­ки, очные масте­ра, косто­пра­вы, кам­не­сеч­цы, пови­валь­ные баб­ки. Народ­ные вра­чи и апте­ка­ри-тра­вознат­цы прак­ти­че­ской шко­лы обслу­жи­ва­ли меди­цин­ской помо­щью рус­ский народ Прак­ти­ка, пере­да­ва­е­мая века­ми, трав­ни­ки, лечеб­ни­ки были их нау­кой. Зелей­ни­ки лечи­ли болез­ни тра­ва­ми, коре­нья­ми и дру­ги­ми сна­до­бья­ми. Лека­ри име­ли лав­ки в тор­го­вых рядах, где про­да­ва­ли соби­ра­е­мые тра­вы, семе­на, цве­ты, коре­нья и при­воз­ные лекар­ствен­ные сред­ства. Соб­ствен­ни­ки подоб­ных лавок изу­ча­ли каче­ство и целеб­ную силу мате­ри­а­лов, кото­ры­ми они тор­го­ва­ли. Вла­дель­цы лавок — вра­чи-ремес­лен­ни­ки и тра­вознат­цы в подав­ля­ю­щем боль­шин­стве были русские.

Лека­рей было немно­го и жили они в горо­дах. Име­ет­ся мно­го сви­де­тельств о дея­тель­но­сти вра­чей-ремес­лен­ни­ков в Москве, Нов­го­ро­де, Ннж-нем-Нов­го­ро­де и др. Опла­та за вра­че­ва­ние про­из­во­ди­лась в зави­си­мо­сти от уча­стия лека­ря, осве­дом­лен­но­сти его и затра­ты лекар­ства. Услу­га­ми зра­чей поль­зо­ва­лись в первую оче­редь состо­я­тель­ные слои город­ско­го насе­ле­ния. Кре­стьян­ская бед­но­та, отя­го­щен­ная фео­даль­ны­ми повин­но­стя­ми, не мог­ла опла­чи­вать доро­гие услу­ги вра­ча и при­бе­га­ла к источ­ни­кам более при­ми­тив­ной меди­цин­ской помощи.

Учре­жде­ния аптеч­но­го типа в XVI веке были в раз­ных горо­дах Мос­ков­ско­го госу­дар­ства. Дошед­шие до наше­го вре­ме­ни так назы­ва­е­мые пис­цо­вые кни­ги, пред­став­ля­ю­щие собой пере­пись домо­вла­де­ний в горо­дах в целях уста­нов­ле­ния обро­ка, дают точ­ные све­де­ния (име­на, адре­са и харак­тер дея­тель­но­сти) о рус­ских лека­рях XVI и XVII веков. По этим дан­ным, в Нов­го­ро­де в 1583 г. было шесть лека­рей, один док­тор и одна лека­ри­ца, в Пско­ве в 1585—1588 гг. — три зелей­ни­ка. Име­ют­ся све­де­ния о зелей­ных рядах и лав­ках в Москве, Сер­пу­хо­ве, Коломне и дру­гих городах.

Лето­пи­си ран­не­го пери­о­да дают пред­став­ле­ние о том, как лечи­ли ране­ных и боль­ных. Мно­го­чис­лен­ные сви­де­тель­ства и мини­а­тю­ры в руко­пис­ных памят­ни­ках пока­зы­ва­ют, как в XI—XIV вв. на Руси пере­но­си­ли боль­ных и ране­ных на носил­ках, пере­во­зи­ли на вьюч­ных носил­ках и в повоз­ках. Уход за постра­дав­шим и боль­ным был широ­ко рас­про­стра­нен на Руси. Попе­чи­тель­ства суще­ство­ва­ли при церк­вах и по квар­та­лам горо­дов. Мон­голь­ское наше­ствие затор­мо­зи­ло меди­цин­ское попе­че­ние со сто­ро­ны наро­да и госу­дар­ства. Со вто­рой поло­ви­ны XIV века меди­цин­ское попе­че­ние ста­ло при­об­ре­тать преж­нее покро­ви­тель­ство со сто­ро­ны госу­дар­ства и наро­да. Это было след­стви­ем круп­ных хозяй­ствен­но-поли­ти­че­ских успе­хов в стране: уси­ле­ние Мос­ков­ско­го кня­же­ства, под­чи­не­ние ему дру­гих фео­даль­ных уде­лов, рас­ши­ре­ние тер­ри­то­рии, уве­ли­че­ние тор­гов­ли и ремес­ла. Кули­ков­ская бит­ва 1380 г. Меди­цин­ское попе­чи­тель­ство заклю­ча­лось в орга­ни­за­ции при­ютов и бога­де­лен для увеч­ных, калек и дру­гих хро­ни­че­ски больных.

Бога­дель­ни в Мос­ков­ской Руси содер­жа­лись глав­ным обра­зом самим насе­ле­ни­ем, роль церк­ви была мень­ше, чем в Запад­ной Евро­пе. Каж­дые 53 дво­ра в селе и горо­де содер­жа­ли на сво­ем ижди­ве­нии бога­дель­ню для оби­та­ния недуж­ных и ста­рых: извест­ны бога­дель­ни в Нов­го­ро­де, Коломне.Для ока­за­ния помо­щи в поряд­ке бла­го­тво­ри­тель­но­сти бога­дель­ню юсе­ща­ли лекарь и кро­во­пуск. Сохра­нив­шим тру­до­спо­соб­ность предо­ста­ви­лась воз­мож­ность рабо­тать, для чего бога­дель­ням выде­ля­лась зем­ля для обработки.

Бога­дель­ни ока­зы­ва­ли насе­ле­нию меди­цин­скую помощь и были свя­зу­ю­щим зве­ном меж­ду насе­ле­ни­ем и мона­стыр­ски­ми боль­ни­ца­ми. Город­ские бога­дель­ни име­ли свое­об­раз­ные при­ем­ные покои «лав­ки». Сюда посту­па­ли боль­ные для ока­за­ния помо­щи и сюда же достав­ля­ли умер­ше­го для пре­да­ния погребению.

Сто­гла­вый собор 1551 г., созван­ный Ива­ном IV для обсуж­де­ния внут­рен­не­го устрой­ства стра­ны, затро­нул так­же и вопро­сы «здра­во­сти, быта, семьи, обще­ствен­но­го при­зре­ния». В реше­ни­ях Сто­гла­ва запи­са­но: <Да пове­лит бла­го­че­сти­вый царь всех про­ка­жен­ных и соста­рив­ших­ся опи-сати по всем гра­дам, опричь здра­вых строев.

С XIV века мона­сты­ри, ста­но­вясь кре­по­стя­ми, захва­ты­ва­ли и осва­и­ва­ли зна­чи­тель­ные пло­ща­ди пустых земель. В слу­чае вра­же­ско­го наше­ствия окрест­ное насе­ле­ние укры­ва­лось от вра­га за креп­ки­ми сте­на­ми мона­сты­рей. К нача­лу XVI века мно­гие мона­сты­ри ста­ли круп­ны­ми вот­чин­ни­ка­ми, обла­да­те­ля­ми боль­ших богатств. В усло­ви­ях круп­но­го мона­стыр­ско­го хозяй­ства воз­ни­ка­ла потреб­ность не толь­ко в слу­чай­ной меди­цин­ской помо­щи, но и в орга­ни­за­ции больниц.

Круп­ные мона­сты­ри содер­жа­ли боль­ни­цы. Режим рус­ских мона­стыр­ских боль­ниц в зна­чи­тель­ной сте­пе­ни опре­де­лял­ся устав­ны­ми поло­же­ни­я­ми, в том чис­ле пра­ви­ла­ми по ухо­ду за боль­ны­ми заим­ство­ван­но­го из Визан­тии уста­ва Федо­ра Сту­дий­ско­го, пер­вые спис­ки кото­ро­го отно­сят­ся к XII веку. В гре­че­ских мона­сты­рях к XIV веку были круп­ные рус­ские коло­нии. Отсю­да при­шли в рус­ские мона­сты­ри мно­гие вид­ные рус­ские мона­хи, кни­го­чеи, соста­ви­те­ли уста­вов, игу­ме­ны. Через этих лиц и пере­да­ва­лись на Русь спис­ки раз­лич­ных уста­вов, поло­же­ний и дру­гой лите­ра­ту­ры. Боль­нич­ные пра­ви­ла в. рус­ских мона­сты­рях под­вер­га­лись изме­не­ни­ям с уче­том мест­ных особенностей.

Древ­няя Русь часто пере­но­си­ла боль­шие эпи­де­мии, осо­бен­но в XIV веке. Лето­пи­си сооб­ща­ют: «Бысть мор силен зело в Смо­лен­ске, Кие­ве и Суз­да­ли, и по всей зем­ле Рустей смерть люта и напрас­на и ско­ра. В Глу­хо­ве же тогда ни один чело­век не остал­ся, все измор­ша, сице же и на Беле-озе­ре…» (1351). «Бысть мор во Пско­ве силен зело и по всей зем­ле Псков­ской, и по селам смер­ти мно­зи. Поне­же свя­ще­и­ни­цы не успе­ва­ху погре­ба­ти…» (1352). «…В Москве бысть мор велик и стра­шен, не успе­ва­ху бо живии мерт­вых спря­ты­ва­ти; вез­де бо бе мерт­вии, а дво­ры мно­зи пусти быша…» (1364) и т. п. О том же сви­де­тель­ству­ет сохра­нив­ша­я­ся пере­пис­ка, доне­се­ния началь­ни­ков дру­жин и пр.

Лето­пи­си дают мате­ри­ал о про­ти­во­эпи­де­ми­че­ских меро­при­я­ти­ях, при­ме­няв­ших­ся в Мос­ков­ской Руси: отде­ле­ние боль­ных от здо­ро­вых, оцеп­ле­ние оча­гов зара­зы, выжи­га­ние зара­жен­ных домов и квар­та­лов, погре­бе­ние умер­ших вда­ли от жилья, заста­вы, кост­ры на доро­гах. Это пока­зы­ва­ет, что уже в то вре­мя у наро­да име­лось пред­став­ле­ние о пере­да­че зараз­ных болез­ней и о воз­мож­но­сти уни­что­же­ния, обез­вре­жи­ва­ния заразы.

Под вли­я­ни­ем войн, эко­но­ми­че­ских и обще­по­ли­ти­че­ских усло­вий созре­ло созна­ние необ­хо­ди­мо­сти госу­дар­ствен­ной орга­ни­за­ции меди­цин­ско­го Дела, что и было про­ве­де­но в кон­це XVI сто­ле­тия в прав­ле­ние Ива­на IV ив осо­бен­но­сти в сере­дине XVII века в прав­ле­ние Алек­сея Михай­ло­ви­ча. Нача­ло госу­дар­ствен­ной орга­ни­за­ции здра­во­охра­не­ния в Мос­ков­ском госу­дар­стве было поло­же­но учре­жде­ни­ем при Иване IV в кон­це XVI века Апте­кар­ской пала­ты, пере­име­но­ван­ной в XVII веке в Апте­кар­ский при­каз. В то вре­мя как в стра­нах Запад­ной Евро­пы меди­цин­ское дело нахо­ди­лось цели­ком в веде­нии мона­сты­рей и дру­гих рели­ги­оз­ных уста­нов­ле­ний, в Мос­ков­ском госу­дар­стве XVII века управ­ле­ние все­ми меди­цин­ски­ми дела­ми было пору­че­но свет­ско­му орга­ну — Апте­кар­ско­му при­ка­зу. Апте­кар­ский при­каз, наря­ду с дру­ги­ми при­ка­за­ми (Посоль­ский, Боль­шая Каз­на, Ино­зем­ский, Сибир­ский, Стре­лец­кий и т. д.) пред­став­лял собой часть госу­дар­ствен­но­го аппа­ра­та Мос­ков­ской Руси и суще­ство­вал в тече­ние все­го XVII века.

Функ­ции Апте­кар­ско­го при­ка­за посте­пен­но услож­ня­лись и рас­ши­ря­лись. Апте­кар­ский при­каз был обя­зан наблю­дать за апте­ка­ми, за вра­ча­ми, за при­зре­ни­ем боль­ных и «при­ла­гать ста­ра­ние о все­об­щем здра­вии сограж­дан, о вос­пре­пят­ствии рас­про­стра­не­нию при­лип­чи­вых болезней».

Апте­кар­ский при­каз ведал цар­ской апте­кой, сбо­ром и раз­ве­де­ни­ем лекар­ствен­ных рас­те­ний, покуп­кой их в дру­гих стра­нах, наблю­дал за при­двор­ны­ми вра­ча­ми, обслу­жи­ва­ю­щи­ми цар­скую семью и при­бли­жен­ных к царю бояр, кон­тро­ли­ро­вал вра­че­ва­ние, при­гла­ше­ние ино­стран­ных вра­чей, про­ве­рял зна­ния этих вра­чей при поступ­ле­нии на рус­скую служ­бу, назна­чал вра­чей в пол­ки, обес­пе­чи­вал пол­ко­вые апте­ки (Меди­ка­мен­та­ми и про­во­дил судеб­но­ме­ди­цин­скую экс­пер­ти­зу («отче­го смерть при­клю­чи­лась») и вооб­ще вра­чеб­ную экспертизу.

Апте­кар­ский при­каз осу­ществ­лял соби­ра­ние дико­рас­ту­щих лекар­ствен­ных рас­те­ний в раз­лич­ных частях стра­ны. В его веде­нии нахо­ди­лись сбор­щи­ки лекар­ствен­ных растений—помясы. Спис­ки рас­те­ний, под­ле­жа­щих сбо­ру, состав­ля­лись Апте­кар­ским при­ка­зом. Руко­во­ди­ли помя­са­ми при сбо­ре лека­ри и лекар­ские уче­ни­ки. Лекар­ствен­ные рас­те­ния раз­во­ди­лись «знат­ца­ми» для про­да­жи Апте­кар­ско­му при­ка­зу, луч­шие «знат­цы» вклю­ча­лись в спис­ки слу­жа­щих Апте­кар­ско­го приказа.

В Москве было две аптеки:

1) ста­рая, осно­ван­ная в 1581 г. в Крем­ле, про­тив Чудо­ва мона­сты­ря, и

2) новая,— с 1673 г., в Новом гости­ном дво­ре «а Ильин­ке, про­тив Посоль­ско­го двора.

Новая апте­ка снаб­жа­ла вой­ска; из нее же лекар­ства про­да­ва­лись «вся­ко­го чина людям» ио цене, име­ю­щей­ся в «указ­ной кни­ге». К новой апте­ке было при­пи­са­но несколь­ко аптеч­ных ого­ро­дов, где раз­во­ди­лись и куль­ти­ви­ро­ва­лись лекар­ствен­ные растения.

В XVII веке Рос­сия вела частые и про­дол­жи­тель­ные вой­ны с Поль­шей, Шве­ци­ей и Тур­ци­ей, что дела­ло необ­хо­ди­мым орга­ни­за­цию лече­ния ране­ных вои­нов и про­ве­де­ние сани­тар­ных меро­при­я­тий в вой­сках и сре­ди насе­ле­ния. Эти потреб­но­сти не мог­ли в доста­точ­ной мере удо­вле­тво­рять­ся лека­ря­ми-ремес­лен­ни­ка­ми. Перед пра­ви­тель­ством встал вопрос о более широ­кой под­го­тов­ке вра­чей. Для того что­бы иметь сво­их, рус­ских, вра­чей пра­ви­тель­ство пыта­лось про­во­дить обу­че­ние рус­ских вра­чеб­ной нау­ке у ино­стран­ных док­то­ров, жив­ших в Рос­сии. Ино­стран­ные вра­чи при поступ­ле­нии на служ­бу дава­ли под­пис­ку, что они «за то его госу­да­ре­во жало­ва­нье уче­ни­ков, кото­рые для уче­ния даны, будут учить с вели­ким при­ле­жа­ни­ем …со вся­ким тща­ни­ем и ниче­го не тая».

В XVII веке Мос­ков­ское госу­дар­ство посы­ла­ло неболь­шое чис­ло моло­дых людей (рус­ских и детей ино­стран­цев, про­жи­вав­ших в Рос­сии) за гра­ни­цу для обу­че­ния меди­цин­ским нау­кам, но это меро­при­я­тие вви­ду доро­го­виз­ны и мало­чис­лен­но­сти направ­ляв­ших­ся не при­нес­ло суще­ствен­но­го попол­не­ния чис­ла вра­чей в Мос­ков­ской Руси. Поэто­му было реше­но обу­чать вра­чеб­но­му делу более пла­но­мер­но. В 1653 г. при Стре­лец­ком при­ка­зе была откры­та косто­прав­ная шко­ла, а в сле­ду­ю­щем, 1654 г. при Апте­кар­ском при­ка­зе была орга­ни­зо­ва­на спе­ци­аль­ная лекар­ская шко­ла. В цар­ском ука­зе писа­лось: «В Апте­кар­ский при­каз брать в уче­нье лекар­ско­го дела стрель­цов и стре­лец­ких детей и иных вся­ких чинов, не из слу­жи­лых людей». В авгу­сте 1654 г. было набра­но в Апте­кар­ский при­каз 30 уче­ни­ков для изу­че­ния «лекар­ско­го, апте­кар­ско­го, косто­прав­но­го, алхи­мист­ско­го и ино­го како­го дела». Пре­по­да­ва­ли вра­чи-ино­стран­цы и опыт­ные рус­ские лека­ри. Уче­ние начи­на­лось с меди­цин­ской ботаники,фармакологии и прак­ти­че­ской фар­ма­ции, изу­ча­лись ана­то­мия (по ске­ле­ту и рисун­кам) и физио­ло­ги­че­ские поня­тия. Через 2 года при­бав­ля­лись па-толо­го­те­ра­пев­ти­че­ские поня­тия — «зна­ме­ния немо­чей» (симп­то­ма­то­ло­гия, семи­о­ти­ка) и амбу­ла­тор­ные при­е­мы. С чет­вер­то­го года уче­ни­ков рас­пре­де­ля­ли меж­ду лека­ря­ми для изу­че­ния хирур­гии и тех­ни­ки нало­же­ния повя­зок. С лека­ря­ми уче­ни­ки езди­ли на вой­ну под Смо­ленск и Вязь­му, где тогда с царем был весь Апте­кар­ский при­каз. Уче­ни­ки шко­лы «пул­ки выма­ли и раны лечи­ли и кости лома­ны пра­ви­ли и тому они лекар­ско­му делу науче­ны». Окон­чив­ших шко­лу направ­ля­ли в пол­ки в зва­нии под­ле­ка­рей. В пол­ках они долж­ны были заре­ко­мен­до­вать себя на прак­ти­ке, после чего Апте­кар­ский при­каз утвер­ждал их в зва­нии «рус­ских лека­рей». Так, во вто­рой поло­вине XVII века гото­ви­лись пер­вые кад­ры рус­ских воен­ных и граж­дан­ских вра­чей со школь­ным образованием.

В отли­чие от схо­ла­сти­че­ско­го чисто книж­но­го обу­че­ния меди­цине на меди­цин­ских факуль­те­тах сред­не­ве­ко­вых уни­вер­си­те­тов Запад­ной Евро­пы обу­че­ние буду­щих вра­чей в Мос­ков­ском госу­дар­стве в XVII веке носи­ло прак­ти­че­ский харак­тер. Мос­ков­ское госу­дар­ство не зна­ло цехо­во­го деле­ния меди­цин­ских работников.

В 1681 г. штат Апте­кар­ско­го при­ка­за пре­вы­шал 100 чело­век: сре­ди них было 23 ино­стран­ца: 6 док­то­ров, 4 апте­ка­ря, 3 алхи­ми­ста, 10 лека­рей. Основ­ную мас­су работ­ни­ков Апте­кар­ско­го при­ка­за состав­ля­ли рус­ские: подъ­ячих — 9, рус­ских лека­рей — 21, уче­ни­ков лекар­ско­го, косто­прав­но­го и чепу­чин­но­го дела — 38.

В Москве в 1658 г. Епи­фа­ний Сла­ви­нец­кий пере­вел для царя с латин­ско­го на рус­ский «Вра­чев­скую ана­то­мию» Веза­лия. Неза­кон­чен­ный пере­вод, по-види­мо­му, сго­рел во вре­мя одно­го из частых мос­ков­ских пожа­ров. Но сам по себе факт этой труд­ной рабо­ты — один из мно­го­чис­лен­ных при­ме­ров про­грес­сив­ных тра­ди­ций рус­ской куль­ту­ры, откли­кав­шей­ся на пере­до­вые тече­ния миро­вой науч­ной мысли.

Апте­кар­ский при­каз имел хоро­шо состав­лен­ную для того вре­ме­ни меди­цин­скую биб­лио­те­ку. В 1678 г. при Апте­кар­ском при­ка­зе была созда­на долж­ность пере­вод­чи­ка, в обя­зан­но­сти кото­ро­го вхо­ди­ло пере­во­дить такие кни­ги, «по кото­рым …рус­ские могут быть совер­шен­ны­ми лека­ря­ми и апте­ка­ря­ми». Меди­цин­ские воз­зре­ния тяго­те­ли к выра­жен­но­му раци­о­на­лиз­му. Это осо­бен­но чув­ству­ет­ся в меди­цин­ских руко­пи­сях XVII века.

Меди­цин­ская наблю­да­тель­ность к тому вре­ме­ни зна­чи­тель­но обо­га­ти­ла симп­то­ма­то­ло­гию болез­ней и часто дава­ла ей реа­ли­сти­че­скую трак­тов­ку. Ито­гом симп­то­ма­то­ло­гии и свя­зан­ной с нею диа­гно­сти­ки к XVII веку яви­лись рус­ские руко­пис­ные лечебники.

В XVI и осо­бен­но в XVII веке в Мос­ков­ской Руси полу­чи­ли широ­кое рас­про­стра­не­ние руко­пис­ные кни­ги меди­цин­ско­го содер­жа­ния: трав­ни­ки, лечеб­ни­ки, «вер­то­гра­ды», «апте­ки». До наше­го вре­ме­ни сохра­ни­лось более 200 таких руко­пис­ных меди­цин­ских книг. Неко­то­рые кни­ги яви­лись пере­во­да­ми древ­них антич­ных меди­цин­ских сочи­не­ний (Гип­по­кра­та, Ари­сто­те­ля, Гале­на). Так, в нача­ле XV века игу­мен Бело­зер­ско­го мона­сты­ря Кирилл пере­вел с латин­ско­го язы­ка на рус­ский ком­мен­та­рии Гале­на на сочи­не­ния Гип­по­кра­та под назва­ни­ем «Гали­но­во на Ипо­кра­та». Этот пере­вод суще­ство­вал в спис­ках во мно­гих мона­сты­рях. В 1612—1613 гг. по этой кни­ге в Тро­иц­ко-Сер­ги­ев­ской лав­ре лечи­ли ране­ных и боль­ных во вре­мя оса­ды лав­ры поль­ски­ми интер­вен­та­ми. Назна­че­ни­ем «Трав­ни­ков» было рас­про­стра­не­ние меди­цин­ских зна­ний сре­ди гра­мот­ных людей: духо­вен­ства, пра­вя­щих кру­гов и сре­ди меди­ков. Они исполь­зо­ва­лись не толь­ко для лече­ния, но и в каче­стве учебников.

Неко­то­рые иссле­до­ва­те­ли (Л. Ф. Зме­ев) счи­та­ли, что рус­ские меди­цин­ские руко­пи­си явля­ют­ся под­ра­жа­ни­ем Восто­ку и Запа­ду. Более вни­ма­те­льи­ое изу­че­ние бога­то­го руко­пис­но­го меди­цин­ско­го наслед­ства, сли­че­ние рус­ских руко­пи­сей с ори­ги­на­ла­ми, послу­жив­ши­ми для пере­во­да, пока­за­ли, что рус­ские меди­цин­ские руко­пи­си во мно­гих слу­ча­ях явля­ют­ся про­дук­том само­быт­но­го твор­че­ства. При пере­во­де ино­стран­ных лечеб­ни­ков в них вно­си­лись зна­чи­тель­ные изме­не­ния с уче­том опы­та рус­ской меди­цин­ской прак­ти­ки. Рус­ские пере­вод­чи­ки суще­ствен­но изме­ня­ли текст ори­ги­на­ла: пере­став­ля­ли части тек­ста, сопро­вож­да­ли пере­вод сво­и­ми ком­мен­та­ри­я­ми, при­во­ди­ли мест­ные назва­ния лекар­ствен­ных рас­те­ний, ука­зы­ва­ли их рас­про­стра­не­ние в нашей стране, добав­ля­ли целые гла­вы, посвя­щен­ные рас­те­ни­ям, встре­ча­ю­щим­ся на Руси. Дол­гое вре­мя счи­тал­ся пере­вод­ным с поль­ско­го печат­но­го изда­ния 1534 г. лечеб­ник Сте­фа­на Фали­мир­жа. Иссле­до­ва­ния оте­че­ствен­ных и поль­ских уче­ных пока­за­ли, что послу­жив­шая мате­ри­а­лом для пере­во­да и изда­ния в Кра­ко­ве в 1534 г. на поль­ском язы­ке кни­га «О тра­вах и их дей­ствии» напи­са­на выход­цем из Руси вра­чом Сте­фа­ном Фали­мир­жом, слу­жив­шим у поль­ских фео­да­лов. Кни­га была состав­ле­на по несколь­ким рус­ским руко­пис­ным трав­ни­кам и лечеб­ни­кам XVI века; в ней автор отра­зил опыт лека­рей Мос­ков­ской Руси и во мно­гих местах писал: «у нас на Руси».

Поль­ский уче­ный врач и исто­рик Мат­вей из Мехо­ва в сво­ем «Трак­та­те о двух Сар­ма­ти­ях» в нача­ле XVI века писал: «Изоби­лу­ет Русь мно­ги­ми тра­ва­ми и коре­нья­ми, в дру­гих местах не видан­ны­ми». Ита­льян­ский исто­рик Иов­нй Павел Ново­ко­ме­кий в сво­ей «Кни­ге о посоль­стве Васи­лия, вели­ко­го госу­да­ря Мос­ков­ско­го к папе Кли­мен­ту VII» в 1525 г. отме­чал широ­кое исполь­зо­ва­ние лекар­ствен­ных рас­те­ний в рус­ском народ­ном быту.

К XV веку в руках лека­рей и народ­ных бота­ни­ков — тра­вознат­цев — нако­пи­лось извест­ное коли­че­ство внут­рен­них и наруж­ных лекарств, что под­го­то­ви­ло появ­ле­ние руко­пис­ных руко­водств по лекар­ство­ве­де­нию и тера­пии, т. е. трав­ни­ков и лечеб­ни­ков. Рас­про­стра­нен­ные в Запад­ной Евро­пе в каче­стве посо­бий по меди­цине, они в раз­ное вре­мя после сво­е­го изда­ния про­ни­ка­ли в Рос­сию. Рус­ское лекар­ство­ве­де­ние, чуж­дое запад­но­ев­ро­пей­ской схо­ла­сти­ке, опи­ра­лось в основ­ном на прак­ти­ку. Рус­ская меди­ци­на XVII века про­яв­ля­ла боль­шой инте­рес к лекар­ствен­ным рас­те­ни­ям сво­ей стра­ны. Ини­ци­а­ти­ва Апте­кар­ско­го при­ка­за при­ве­ла к рас­ши­ре­нию кру­га извест­ных лекар­ствен­ных рас­те­ний. Рус­ское аптеч­ное дело в XVII веке не зави­се­ло от ино­зем­но­го рын­ка. В XVI—XVII веках лекар­ствен­ные рас­те­ния про­да­ва­лись в Москве в семен­ном, зелей­ном и овощ­ном рядах в Китай-горо­де и Белом горо­де. В неко­то­рых зелей­ных лав­ках про­да­ва­лись так­же гото­вые лекар­ства. Апте­кар­ский при­каз тща­тель­но сле­дил, что­бы от про­дан­ных лекарств в зелей­ных лав­ках «в апте­ке госу­да­ре­вой казне пору­хи не учи­нить». С зелей­ных лавок госу­дар­ство соби­ра­ло оброк, как с заве­де­ний тор­го­во­го характера.

Лекар­ствен­ные сред­ства рас­ти­тель­но­го про­ис­хож­де­ния состав­ля­ли основ­ную часть лечеб­но­го арсе­на­ла. Лекар­ствен­ны­ми рас­те­ни­я­ми, про­из­рас­тав­ши­ми в Рос­сии, инте­ре­со­ва­лись ино­стран­цы. В 1618 г. англий­ский бота­ник Тра­де­скант был направ­лен в Рос­сию под видом част­но­го лица. , Тра­де­скант нашел в Рос­сии чеме­ри­цу, чере­му­ху и дру­гие лекар­ствен­ные 1 рас­те­ния, узнал о при­ме­не­нии морош­ки как сред­ства про­тив цин­ги, об I упо­треб­ле­нии бере­зо­во­го сока, брус­ни­ки, чер­ни­ки и ряда дру­гих лекар­ствен­ных рас­те­ний. Из Рос­сии Тра­де­скант вывез мно­го семян трав, кустар­ни­ков и черен­ки дере­вьев и исполь­зо­вал их при осно­ва­нии в Лон­доне зна­ме­ни­то­го бота­ни­че­ско­го сада.

Рус­ская меди­ци­на в Мос­ков­ском госу­дар­стве в сво­ем лекар­ство­ве­де­нии не избег­ла и мисти­циз­ма. Мисти­че­ская сила вкла­ды­ва­лась в дра­го­цен­ные кам­ни, кото­рым при­пи­сы­ва­лись спо­соб­ность лечить болезни.

 В XVII веке в Москве воз­ник­ли граж­дан­ские боль­ни­цы. В сере­дине XVII века (1650) боярин  Федор  Михай­ло­вич Рти­щев частич­но на соб­ствен­ные сред­ства, частич­но на пожерт­во­ва­ния создал в Москве первую граж­дан­скую боль­ни­цу на 15 коек. В 1682 г. был издан указ постро­ить в Москве две шпи­таль­ни, или бога­дель­ни, для при­зре­ния убо­гих. «А для лечь-6ы их во вся­кой нуж­де надоб­но, что­бы у них был при­став­лен дох­тур, апте­карь, да лека­рей чело­ве­ка три или четы­ре с уче­ни­ка­ми и апте­ка неболь­шая»… Одну из этих боль­ниц на Гра­нат­ном дво­ре у Никит­ских ворот пред­по­ла­га­лось исполь­зо­вать как меди­цин­скую шко­лу. «Что­бы в боль­ни­це и боль­ных бы лечи­ли, и лека­рей бы учи­ли. Соче­та­ние задач — лече­ние боль­ных и обу­че­ние врачей.

В запад­ных рус­ских зем­лях уже в нача­ле XVI века, а воз­мож­но, и рань­ше были вра­чи, полу­чив­шие школь­ное обра­зо­ва­ние. Учи­лись они, веро­ят­но, в Праж­ском уни­вер­си­те­те (осно­ван в 1347 г.), в Кра­ков­ском уни­вер­си­те­те (осно­ван в 1364 г.), в Замой­ской ака­де­мии (осно­ва­на в 1593 г. в г. Замо­стье непо­да­ле­ку от Льво­ва). При этих учеб­ных заве­де­ни­ях суще­ство­ва­ли, как извест­но из их уста­вов, спе­ци­аль­ные бур­сы для выход­цев, из восточ­ных сла­вян­ских стран, преж­де все­го литов­цев и руси­нов. Сре­ди них были и обу­чав­ши­е­ся меди­цине, став­шие вра­ча­ми, но име­на их неиз­вест­ны. Одна­ко о неко­то­рых рус­ских вра­чах мы зна­ем. Один из них Геор­гий Дро­го­быч родил­ся око­ло 1450 г., с 1468 г. учил­ся в Кра­ков­ском уни­вер­си­те­те на фило­соф­ском факуль­те­те, после окон­ча­ния кото­ро­го учил­ся в Болон­ском уни­вер­си­те­те, где в 1476 г. полу­чил сте­пень док­то­ра меди­ци­ны и фило­со­фии. В 1488 г. он воз­вра­тил­ся в Кра­ков и до сво­ей смер­ти в 1494 г. был про­фес­со­ром. В 1483 г. Дро­го­быч опуб­ли­ко­вал в Риме на латин­ском язы­ке кни­гу «Judicium prognosticon» (аст­ро­но­мия с укло­ном в аст­ро­ло­гию), содер­жа­щую упо­ми­на­ние о зараз­ных болез­нях. Дру­гой врач — Фран­циск Геор­гий Ско­ри­на, чело­век выда­ю­щих­ся спо­соб­но­стей, не нашел у себя на родине над­ле­жа­щих усло­вий для их при­ме­не­ния и раз­ви­тия. Ско­ри­на родил­ся в Полоц­ке меж­ду 1485—1490 г. В 1503 или 1504 г. посту­пил в Кра­ков­ский уни­вер­си­тет. В 1512 г. полу­чил сте­пень док­то­ра меди­ци­ны в Паду­ан­ском уни­вер­си­те­те. Широ­ко извест­на куль­тур­но-про­све­ти­тель­ная дея­тель­ность Ско­ри­ны как пере­вод­чи­ка и изда­те­ля: в 1515 г. он пере­вел псал­тырь, в 1517—1519 гг.— биб­лию. Наря­ду с этим Ско­ри­на зани­мал­ся меди­цин­ской прак­ти­кой. Хотя нам неиз­вест­ны рабо­ты Ско­ри­ны меди­цин­ско­го содер­жа­ния, но воз­мож­ность их суще­ство­ва­ния вполне веро­ят­на. Врач Петр Васи­лье­вич Посников

Поони­ков был исполь­зо­ван в основ­ном для дипло­ма­ти­че­ских пору­че­ний: участ­во­вал в «вели­ком посоль­стве», в Гол­лан­дии поку­пал меди­ка­мен­ты, в Лон­доне осмат­ри­вал тамош­ние ака­де­мии, в тече­ние 10 лет пред­став­лял рус­ское пра­ви­тель­ство в Пари­же, при­гла­шал вра­чей на служ­бу в Рос­сию. Во вре­мя пре­бы­ва­ния в Ита­лии Поони­ков зани­мал­ся физио­ло­ги­че­ски­ми опы­та­ми («Живых собак мерт­вить, а мерт­вых живить — сие дело не гораз­до нам нуж­но»,— писал Посни­ко­ву дьяк Возницын).

Вра­чи-ино­стран­цы появи­лись в Мос­ков­ском госу­дар­стве, начи­ная с XV века. Одним из пер­вых при­бил врач-ино­стра­нец в сви­те Софии Палео­лог в 1473 г. Неко­то­рые исто­ри­ки меди­ци­ны (напри­мер, Рих­тер) пере­оце­ни­ва­ли роль вра­чей-ино­стран­цев, утвер­ждая, что они игра­ли в меди­цине Мос­ков­ско­го госу­дар­ства чуть ли не глав­ную роль. Одна­ко мы уже виде­ли, что глав­ную роль игра­ли рус­ские лека­ри, полу­чив­шие свои зна­ния в поряд­ке ремес­лен­но­го уче­ни­че­ства. В сере­дине XVII века при Апте­кар­ском при­ка­зе была созда­на лекар­ская шко­ла, выпус­кав­шая вра­чей. При­гла­ше­ние ино­стран­цев вовсе не озна­ча­ло отсут­ствия сво­их мастеров.

В 40‑х годах XVI века при Иване IV Мос­ков­ское пра­ви­тель­ство при­гла­си­ло на служ­бу ряд ино­стран­ных вра­чей. Осо­бен­но мно­го их было при­гла­ше­но в XVII веке. Вра­чи-ино­стран­цы в Мос­ков­ской Руси были постав­ле­ны в при­ви­ле­ги­ро­ван­ное поло­же­ние, полу­ча­ли зна­чи­тель­но более зыс­о­кое содер­жа­ние по срав­не­нию с оте­че­ствен­ны­ми лека­ря­ми. Мно­гие вра­чи-ино­стран­цы при­ез­жа­ли за высо­ким зара­бот­ком и обыч­но не дол­го жили в Москве, не инте­ре­со­ва­лись нуж­да­ми наро­да, не стре­ми­лись пере­дать свои зна­ния. В ито­ге они ниче­го не сде­ла­ли для меди­цин­ско­го про­све­ще­ния Рос­сии, для устрой­ства и улуч­ше­ния меди­цин­ской помо­щи, а во мно­гих слу­ча­ях высту­па­ли с иде­я­ми, даже враж­деб­ны­ми рус­ско­му народу.

В XVI и XVII веках в Мос­ков­ском госу­дар­стве была под­го­тов­ле­на поч­ва для корен­ных сдви­гов и пре­об­ра­зо­ва­ний, про­ис­шед­ших в оте­че­ствен­ной меди­цине в XVIII веке.

Источ­ник: historymed.ru

Обра­ща­ем ваше вни­ма­ние, что инфор­ма­ция, пред­став­лен­ная на сай­те, носит озна­ко­ми­тель­ный и про­све­ти­тель­ский харак­тер и не пред­на­зна­че­на для само­ди­а­гно­сти­ки и само­ле­че­ния. Выбор и назна­че­ние лекар­ствен­ных пре­па­ра­тов, мето­дов лече­ния, а так­же кон­троль за их при­ме­не­ни­ем может осу­ществ­лять толь­ко леча­щий врач. Обя­за­тель­но про­кон­суль­ти­руй­тесь со специалистом.

Народная медицина на Руси с глубокой древности была частью языческой культуры. До нашего времени дошли передаваемые в устной форме заговоры, обращенные к языческим божествам, способным прогнать болезнь. Во врачебной практике использовались растения (полынь, крапива, подорожник, листья березы, кора ясеня, лук, чеснок, хрен, березовый сок и т.д.), продукты животного происхождения (например, мед, кобылье молоко, сырая печень трески) и минералы. Врачеватели-знахари назывались волхвами, ведунами, кудесниками, ведьмами. Они считались в народе посредниками между человеком и таинственными силами природы.

Народные предания сохранили поэтические рассказы о происхождении лекарственных растений. Вот что рассказывает легенда о вахте трехлистной. Одна из русалок, несмотря на запрет водяной царицы Волховы, вышла вечером из подводного царства погулять среди людей. Узнав об этом, царица запретила ей возвращаться под воду и оставила на берегу «нести вахту»: предупреждать путников о топких болотистых местах. Горько плакала от тоски русалка и превратилась в красивое растение. Оно исцеляет от многих болезней. О Волхове напоминает и другое русское предание. Она любила молодого купца Садко, но ему больше нравилась простая деревенская девушка. Много горьких слез пролила царица. Когда они падали на землю, то превращались в ароматные серебристые цветы — ландыши.

Олицетворением болезней и невзгод в славянской мифологии были демонические существа — Горе и Лихо. Наслать на людей и домашний скот болезни могла и Кикимора — злой дух дома. Представление об удивительных лекарствах, спасающих от болезней и старости, дошло до нашего времени в сказках о живой воде, о молодильных яблоках, о кипящих котлах, искупавшись в которых, старик становился юношей.

Исторические параллели: В мифологии многих стран есть подобные представления о живой воде, способной вернуть молодость и здоровье. Греческие мифы рассказывают о волшебнице Медее, которая могла превратить старого человека в юношу с помощью зелья, сваренного в большом медном котле. После того, как она погрузила в кипящий котел барана, он выпрыгнул оттуда резвым ягненком.

Древнерусские мифы рассказывали о рукодельницах — божественных пряхах, которые пряли не простую кудель, но нить человеческой судьбы, предопределяя от рождения здоровье и будущее ребенка. Отголоски этого мифа встречаются в русских сказках, где герой часто получает клубок, который ведет его по жизни

Исторические параллели:

Представление о жизни, которая течет вслед за нитью, встречается в мифологии многих народов. В преданиях хеттов и индусов есть пряхи, прядущие нить человеческой жизни. Гомер писал об Одиссее: «Будет терпеть, что ему судьба и Пряхи жестокие рождающемуся напряли льном, когда родила его матерь». Три пряхи—мойры (от греч. «мойра» — доля, участь) олицетворяли у греков неизбежную судьбу. Одна из них пряла нить жизни человека, другая определяла его участь, третья перерезала нить жизни. Римляне называли их парками, скандинавы — норнами. К их образам часто обращались европейские художники эпохи Возрождения.

Уже в первые века нашей эры скифам было известно бальзамирование. Оно сопровождалось изъятием полостных органов и заменой их ароматическими травами, в первую очередь — сельдереем. Эта трава, которая широко использовалась народной медициной, в изобилии росла в бассейне Днепра. Для приготовления бальзамирующих жидкостей применяли масло, смолу и деготь. Заканчивался процесс тугим пеленанием «лентиями».

11.1. МЕДИЦИНСКИЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ В ДРЕВНЕРУССКИХ СОЧИНЕНИЯХ

Первые письменные упоминания о медицине на Руси восходят к XI веку. В летописях врачей называли леч-цами. О них упоминает «Краткая Русская Правда» — древнейший из дошедших до нас свод русских законов, который был составлен при Ярославе Мудром в первой четверти XI в. Лечцы передавали секреты врачевания по наследству, от отца к сын}’. Уже в 1073 и 1076 г. были записаны «Изборники», в которых наряду с переводами фрагментов библейских книг и сочинений византийских писателей были перечислены некоторые болезни и приведены сведения об их лечении, рекомендации о содержании тела в чистоте, советы относительно питания в разные времена года. Упоминаются в «Изборнике» и лечцы, которые лечат травами и мазями, а также лечцы-хирурги, умеющие делать прижигания и «разрезать ткани».

В летописи Нестора (XI в.) содержится первое письменное упоминание о русской паровой бане, целебная сила которой была известна на Руси с самых древних времен. Издавна в ней здесь лечили простуду, болезни суставов и кожные заболевания, вправляли вывихи, делали кровопускания и «накладывали горшки» — прообразы современных лечебных банок. В «Повести временных лет» приведен легендарный рассказ Андрея Первозванного о банях: «Удивительное видел я в Славянской земле на пути своем сюда. Видел бани деревянные, и разожгут их докрас- Баня в Древней на, и разденутся, и будут наги, и обольются квасом кожевенным, и поднимут на себя молодые прутья, и бьют себя сами, и до того себя добьют, что едва слезут, еле живые, и тогда обольются водою студеною, и только так оживут». В качестве моющего средства здесь упомянут квас, который применяли при вымачивании кож. В одном из «Изборников» XIII в. говорится о растительном моющем средстве — «мыльной траве».

Возникновение анатомии на Руси, как и в других странах, было связано в первую очередь с потребностью оказания врачебной помощи при травмах н ранениях, полученных на войне. При описании хирургических операций и действия оружия применялись сходные термины: «разрезание тканей» , «распластание телес».

Сведения по анатомии содержатся в знаменитом «Шестодневе» Иоанна Болгарского (X в.), который переписывался на Руси до XVIII в. Наиболее ранний из русских списков этого произведения, рассказывающего о шести днях творения, относят к 1414 г. Особенно много внимания уделено в «Шестодневе» сердцу и мозгу. Сердце названо «князем и владыкой» человеческого тела. Интересное объяснение находит и его «преклонение на левую сторону» тела. Поскольку она является более «ветреной», «воздушной» по сравнению с правой, то нуждается в утяжелении за счет сердца. Равновесие достигается тем, что правая часть тела «нехудую помощь приемлет» от печени, которая по форме так же «круговата», как и сердце. Позже представление о жизненном цикле человека связывалось в первую очередь с формированием сердца в его теле. Помимо сочинения Иоанна Болгарского, в древней Руси были известны и другие варианты Шестоднева. Большое внимание в них уделено учению о предназначении человека: «Божья рука» ведет каждое творение к цели для осуществления заранее намеченного («обреченного») Богом развития. Отмечается особая роль сердца среди других’ органов: сердце «огнеобразно», хотя «внутри себя не имеет ни единой искры».

При описании рта упомянуты верхняя и нижняя губа — «ус» и «брада», твердое небо вызывает у автора ассоциацию с небом — обителью Бога. Такой символизм в анатомических описаниях часто встречается в христианских сочинениях. Твердое небо, например, называется в них «горница», «палата», «небесник».

Исторические параллели:

Символизм подобного рода характерен и для западных средневековых энциклопедий, в которых сведения по анатомии сопровождались комментариями к библейским текстам и назидательными историями. Так, например, автор энциклопедии «Этимологии» Исидор Севильский (ок. 560—636 г.), говоря о телесном образе человека, видит на нем отпечаток латинских слов «Homo dei» ( «Человек божий»). Эти слова можно было прочесть на лице следующим образом. Два глаза обозначают две буквы «о». Брови и помещенный между ними нос дают очертания буквы « т». Поскольку латинское «Н» — не настоящая буква, а только придыхание, она не имеет на лице явного отпечатка. С другой стороны, она символизирует одушевление человека Богом, который «вдохнул» душу в свое творение, и поэтому должна стоять первой. Так получается слово «homo». Далее — ухо имеет форму буквы «D», ноздри с их перегородкой, если смотреть на них в поперечном направлении, образуют «е», рот также в поперечном направлении имеет форму «i». Упоминание о божественных словах, начертанных на лице человека, позже встречается во многих средневековых энциклопедиях.

Интересно сопоставить эту символику с рассуждениями о физическом и духовном теле человека в «Книге о святой Троице» московского священника Ермолая, в монашестве Еразма, жившего в Москве в первой половине XVIстолетия. Анатомические представления он использует для иллюстрации догмата о троичности. Приведем несколько примеров. «Бесплотная» часть человека «тривещна»: «первое ум, второе слово, третье душа». В физическом отношении человек также «тричастен есть»: все тело делится на три части: голову, туловище и конечности. Голова состоит из лба, верхней и нижней челюсти, рука — из мышцы, локтя и длани, длань — из «трехчленовенных» пальцев. Даже в- случае видимого несоответствия три-частности, недостающая часть добавляется из «невидимых умных». Так, к двум глазам добавлено «невидимое умное око», к двум ушам — третье, «душевное».

Сочинение одного из крупнейших византийских мыслителей Иоанна Дамаскина (VIII в.) «Источник знания», известное в русских списках XII в., упоминает о том, что человеческое тело, как и все тела в природе, состоит из четырех стихий. В организме им соответствуют четыре жидкости: земле — «черная кручина» (черная желчь), воде — «глен» (флегма), воздуху — кровь, огню — «желтая кручина» (желчь). Выдержки из медицинских представлений Гиппократа и Галена содержатся в сочинении «Тайная тайных, или Аристотелевы врата», которое приписывалось Аристотелю. В действительности эта небольшая книжка представляла собой перевод фрагментов из трудов арабского врача Разеса и еврейского философа и врача Моисея Маймонида, Псевдо-аристотелевская рукопись «Проблемы» содержит выражения, близкие к афоризмам Салернс-кий школы»: «Зерцало, трава, воды течение дают очесам утешение»

Исторические параллели: В «Шестодневе» и «Источнике знания», как и в западноевропейских сочинениях, много места уделено рассуждениям о целесообразном строении и разумном поведении живых существ. В этом видели проявление Божьего промысла. Например, «Шестоднев» Георгия Писида, написанный в VII в. на греческом языке, в русском переводе носит название «Премудрого Георгия Писида похвала Богу о сотворении всеа твари». Здесь подробно описывается целесообразность строения тела человека и животных — козла, кита, верблюда, жука, паука, пчелы и многих других. Особенное восхищение автора вызывает пчела, «мудрая делателъница», умеющая искусно делать соты — «ятрикровные храмы шестигранные».

В русских сказаниях сохранились имена женщин-врачевательниц. Крестьянская девушка Феврония, дочь бортника, успешно занималась врачебной практикой, дочь черниговского князя Евфросинья была «зело сведуща в Асклепиевых писаниях». По мнению некоторых исследователей, автором первого отечественного медицинского трактата была Евпраксия Мстиславовна (ок. 1108—ок. 1180 гг.), дочь князя Мстислава Владимировича и внучка Владимира Мономаха. С ранних лет она интересовалась медициной и успешно занималась лечением, за что получила прозвище «Добродея». В 30-х гг. XII в. она написала медицинский трактат на греческом языке «Мази» — сочинение в пяти частях, которое систематизирует разрозненные медицинские сведения того времени и содержит собственные наблюдения, особенно о женских болезнях и уходе за новорожденными. Вот названия некоторых глав: «О движении и покое», «Об образе жизни в различные времена года», «О пище, питье, сне и пробуждении», «О поте», «О моче», «О бане», «О беременной и об утробном», «Об уходе за ребенком».

Хотя переводные византийские сборники XI— XIII вв. под названием «Измарагд» («Изумруд»), «Златая цепь» содержали немало описаний «площадных» (публичных) вскрытий, анатомические представления в XV и XVI столетиях развивались на Руси весьма медленно. Даже при просвещенном Борисе Годунове не обсуждали вопрос о возможности анатомических вскрытий. Когда в Москве от дизентерии умер датский принц, жених его дочери Ксении, Борис отговорил сопровождавших гостя датских врачей от того, чтобы анатомировать тело перед бальзамированием и отправкой на родину. Внутренние органы человека, как пра-вило, изображались в книгах назидательного со-держания. Так, на первом плане русской миниатюры XVI в. «баныцик Прохор» — молодой человек,, созерцаемый толпой «серДоболей», представлял грешника, живот которого растерзал когтями дьявол.

Исторические параллели:

Обязательное привлечение врачей для вскрытия трупов умерших от насильственной смерти было определено только воинским указом Петра в 1718 г.: «Коль скоро кто умрет, который в драке был бит, колот или прободен будет, лекарей определить, которые бы тело мертвое взрезали и подлинно разыскали, что какая причина смерти его была».

В XV—XVII вв. на Руси получили широкое распространение различные травники и лечебники, в которых был представлен опыт народной медицины. Они состояли из кратких описаний лекарственных растений и указаний к их применению. Вот пример такого описания. «Трава мачиха, растет лопушниками, одна сторона бела, а листочки что копытцы, а корень по земле тянется, цвет желт, а у иной цвету нет… Аще у кого утроба болит, корень парь да хлебай, — поможет». Описания растения при переводе снабжались комментариями: «растет на Руси», «растет на

Коломне». Иногда действие лекарственного растения объяснялось, исходя из лечения «противоположного противоположным»: избыток холодного лечили горячим, избыток влажного — сухим. Вот пример такого объяснения в лечебнике XVII в.: с помощью лука «горячество лукавое истребляет мокрость вредительную студеную».

Травники и лечебники содержали сведения о лечении бытовых травм и болезней, в том числе «ожаров» (ожогов), «огневицы» (сыпного тифа), «червивой бо-лести» (глистов), об избавлении от нательных паразитов. Вот описание блохи в лечебнике XVII в.: «Блоха есть червячок чорн и лих и резв добре, а коли укусит, тогды что иглою уколет».

В 1534 г. «по повелению господина преосвященного Даниила митрополита всея Руси» была впервые переведена с немецкого книга «Сад здоровья». Название книги «Прохладный вертоград» соответствует латинскому названию «Hortus amoenus» («Приятный сад»). По таким книгам, содержащим кроме описания болезней и рекомендаций по их лечению обширный материал о животных и минералах, обучались врачи в российских лекарских школах XVI-XVII вв.

Первым переводчиком вертограда на русский язык был «полоняник литовский, родом немчин, люблянин» — придворный врач и астролог царей Ивана III и его сына Василия Ивановича, уроженец Любека Николай Немчин (Nikolaus Buelow), он же — Николай Булев или Люев.

Прожив долгое время на Руси, он изучил русский язык, перевел с немецкого несколько книг астрологического и медицинского характера. Вертоград 1534 г. впервые знакомил русского читателя с экспериментированием на животных для изучения действия ядовитых веществ. Например, для того, чтобы проверить, уменьшается ли селезенка у поросенка под влиянием коры ясеня, предлагалось кормить его девять дней хлебом с при- titmnKAfttfi месью этой коры. Затем животное забивали и производили осмотр селезенки, который подтверждал факт уменьшения ее до самой малости: «Селезень истреблен, а собою вельми мелок». В лечебниках XVI—XVII в. излагалось учение о четырех стихиях, содержались простейшие анатомические представления.

Евпраксия, дочь великого князя киевской Руси Мстислава Владимировича и внучка Владимира Мономаха, еще девочкой заинтересовалась целебными свойствами разных трав и, полюбив искусство врачевания, стала лечить бедный люд, который в благодарность назвал ее «Добродеей» (греческое имя  Евпраксия – в переводе означает «добродеяние»).

Евпраксия, в 1122 году была выдана замуж за византийского царя Алексея Комнена и получила второе имя царицы Зои при коронации, которое означает «жизнь», что также было символично  (византийский двор надеялся, что русская княжна даст вскоре жизнь наследнику)..

Евпраксия-Зоя не бросила занятий медициной и пополняла свои знания беседами с учеными и чтением медицинских трактатов, живя и в Византии.

Как утверждал византийский хронист Вальсамон,  «врачи отказались от ее излечения» по причине ее «мании к колдовству и знахарству», этому обвинению способствовало то, что Евпраксия-Зоя сама умела лечить травами и обобщила свои знания по «врачебной хытрости»,  в написанном по-гречески трактате «Алимма» (в переводе – «Мази»).

Русский ученый X. М. Лопарев, только через семь столетий, нашел медицинское сочинение, озаглавленное по-гречески «Алимма» во  Флоренции (Италия). в библиотеке Лоренцо Медичи, как выяснилось, в этом интересном  труде, который   дошел до нас в неполном виде, никаких заведомо «чародейных» средств лечения он не содержит.

Этот факт интересен тем, что  сочинение  является первым в мире медицинским трудом, написанным женщиной —царицей Евпраксией-Зоей в 30-х годах XII века.

АНАЛИТИЧЕСКИЕ МАТЕРИАЛЫ И КОММЕНТАРИИ ЭКСПЕРТОВ ЖУРНАЛА ЧИТАЙТЕ В ПЕЧАТНОЙ ВЕРСИИ 
Модератор рубрики – Абол Римма