Рефераты и сочинения для учащихся

«Не убий» почему важна эта заповедь? На мой взгляд, ответ на этот вопрос очень прост: что может быть страшнее убийства? Какое преступление из всех тех, которые только можно назвать, сравниться с лишением человека жизни, возможности мечтать, увидеть свое будущее… Причин, по которым может совершаться этот страшный грех очень много: зависть, злость, деньги, бизнес и тому подобное.

Но возникает вопрос: можно ли убийство оправдать? Я считаю, что такой шанс есть. Ведь бывают случаи самообороны, случайности или вынужденности. Я считаю, что иногда убийство – это единственный выход из положения. Доказывая свою точку зрения, хочу обратиться к произведения художественной литературы.

В одноимённой повести Н. В. Гоголя идёт речь о храбром и сильном русском казаке Тарасе Бульбе и его сыновьях. Остап был «копией» отца: безмерно любил свою Родину, был крепким и всегда смело шёл в бой. В общем, настоящий богатырь. А вот второй сын, Андрий, остро нуждался в любви и был слаб до женщин. В конце концов, из-за влюбленности в полячку он решает перейти на сторону врага, предав при этом и отца, и брата, и казаков и страну. Когда Тарас Бульба узнает об этом, то лично убивает Андрия, сказав фразу, ставшей в последствии знаменитой в обществе : «Я тебя породил, я тебя и убью». Я считаю, что это решение помогло не только герою, который защитил честь семьи, но и Андрию, ведь в ином случае ему бы пришлось сражаться со своими бывшими товарищами.

Другой пример можно привести из поэмы М. Ю. Лермонтова «Песня про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова». Царский слуга Кирибеевич открыто и бессовестно пристаёт к Алёне Дмитревне, которая является уже замужней женщиной. Он преследует её тёмной ночью, говорит комплименты и целует в щёки, что позорит честь семьи. Когда муж Алёны Дмитревны, купец Калашников, узнает об этом, он решает сразиться с опричником на кулачном бою перед царём и в результате побеждает его. Таким образом, купец убил Кирибеевича, но защитил достоинство любимой жены и честь своей семьи.

Подводя итог сказанному, можно сделать вывод, что даже поступку, нарушающему заповедь «Не убий», можно дать оправдательное объяснение. Я не говорю, что, раз мы доказали благородные помыслы преступника, то он не должен быть наказан. Просто не все убийцы сделали это лишь из алчных побуждений, есть люди, для которых это был единственный способ защитить дорогие им вещи. Они тоже понесут наказание, но будут уверены в том, что поступили правильно и благородно.

О самой заповеди

Из контекста самих исторических событий мы видим, что Моисеевой заповедью ограничивалось зло в самом народе израильском. Убийство ради защиты себя или своих близких и убийства в оборонительной войне не осуждались. Кроме того, были случаи, когда Сам Бог повелевает древнему израильскому народу силой оружия отвоевывать свое жизненное пространство или свободу.

Для тех времен (а мы говорим о столетиях до нашей эры) заповедь «не убий» носила вполне ясное назначение: юридической нормы, относящейся к израильскому народу. Безусловно, ни о каком гуманизме и толерантности в нашем понимании, ни о каком равноправии среди представителей разных народов в те времена нигде и ни у кого не могло быть и речи. Хотя надо заметить, что в сравнении с другими ветхозаветный закон все же отличался гуманизмом и со временем, приближаясь к Рождеству Христову, менялся, подготавливая израильтян – и через них другие народы – к принятию того учения, что открыл людям Христос.

«Не убий» в Евангелии

В свое время Господь Иисус Христос не только утвердил важность заповедей Моисея и учения пророков, но как бы придал им статус минимально необходимой нравственности, оттолкнувшись от которой можно стать христианином. Для cвоих же последователей Спаситель качественно усилил ветхозаветные заповеди. Вот Его слова. «Вы знаете, что было сказано: «Люби ближнего и ненавидь врага!» А Я говорю вам: любите своих врагов, молитесь за тех, кто преследует вас. Если будете любить только тех, кто любит вас, за что вас тогда награждать?» «Вы знаете, что предкам вашим было сказано: «Не убивай!» Тот же, кто совершит убийство, должен ответить за это перед судом. А Я говорю вам: даже тот, кто гневается на брата, должен ответить за это перед судом; тот, кто скажет брату: «Дурак!» — должен ответить перед Советом; тот, кто скажет: «Отступник!» — должен ответить в огне геенны.» «Вы знаете, что было сказано: «Око за око и зуб за зуб». А Я говорю вам: не мсти тому, кто причинил тебе зло. Если ударят тебя по правой щеке, подставь и левую. Если кто-то рубашку хочет у тебя отсудить, пусть забирает и плащ.»

Из этого совершенно очевидно, что любое убийство – это грех и зло. Им не место на земле. Более того, даже гнев и злость должны уйти из жизни людей.

Непосредственно о войне, о «законных» и «незаконных» убийствах Христос ничего не сказал. Учение Спасителя выражено в нескольких фразах, которые, если можно так выразиться, мог сказать только Он. Эти слова именно в Его стиле, в Его духе. Самое известное высказывание таково: «Нет больше той любви, если кто положит душу свою за друзей своих». Здесь все как бы вывернуто наизнанку и показано именно с той стороны, которая только и имеет ценность перед Богом. Мне думается, что тут речь идет о человеческой судьбе, о цене человека, и тут все определяется не фактом боевых действий, а способностью человека любить Бога и ближних и жертвовать собою ради них.

Думаю, что для ясности картины хорошо различать заповеди-призвания и заповеди-нормы. Заповеди-призвания обращены к каждой личности, предлагая ей достичь совершенства. Заповеди-нормы ограничивают зло, регламентируют условия и границы пребывания среди учеников Христа и влекут за собой некоторые санкции. Например, «если вы не будете исполнять волю Бога лучше, чем фарисеи и учителя Закона, не войдете в Царство Небесное» Или: «воры, стяжатели, пьяницы, клеветники, мошенники Царства Божьего не наследуют». О нравственном совершенстве говорится как о призвании, о минимально необходимой нравственности – как о правовых нормах.

Жизнь есть жизнь

Хотелось бы акцентировать внимание на том, что призвание – это одно, жизнь – другое. Не существует жизни в полном соответствии с призванием. Только Христос без греха! Соблюдая минимально необходимые нормы и в то же время стремясь к идеалу, человек остается христианином. Каждому своя мера совершенства. Знание заповедей дает последователю Христа правильную систему мышления и оценок, благодаря которой он может поверять свою жизнь, искать ориентиры здесь и сейчас для принятия решений. Не бывает раз и навсегда правильных решений, очень важен их поиск. Думаю, что евангельское учение дано не для создания сообщества святых – это невозможно, а для того, чтобы христиане, живя в этом мире, могли в своей жизни принимать решения ради Христа, решения, по возможности близкие к тому, что Богу угодно.

Не бывает жизни без вражды и войны. Невозможно полностью игнорировать законы мира сего. Из Евангелия очевидно, что христиане не вправе нападать, отнимать у других свободу, насаждать свою веру силой. Им дан другой способ – свидетельство, диалог, жертвенность. Но если всегда и всюду последователи Христа будут смиряться и подставлять щеки, то их со временем истребят. Поэтому и они стремятся отстоять свое место в жизни, не дать в обиду себя и своих близких. Вспомним, как апостол Павел отреагировал на избиение себя в суде. Служителям приказали ударить его по лицу.

Павел очень жестко ответил: «А тебя ударит Бог, ты, побеленная стена! Ты сидишь здесь, чтобы судить меня по Закону, а сам нарушил Закон, приказав меня бить!»

Мы уже говорили, что с точки зрения евангельской, любое убийство – зло и грех. Но наша жизнь часто не дает людям выбора между добром и злом, а оставляет выбор из двух зол. Нередко надо выбирать меньшее зло, меньший грех. Военные действия являются именно таковой реальностью. При этом христиане уверены, что перед Богом придется отвечать и за такое «меньшее зло», оно не может остаться безответным, хотя надеются, что суд Божий будет снисходительным и понимающим.

О церкви

Есть прекрасный образ. Церковь часто сравнивают с парусным кораблем. Море, ветер, вообще стихия – это жизнь мира. На корабле идет своя жизнь и он плывет к своей цели, но в то же время он зависит от погоды. Матросы не просто плывут, они обязаны знать и понимать, что происходит за бортом, чего ждать от погоды, где и почему находится их корабль. Порой команде необходимо как бы подчиниться стихии, принять ее правила игры, чтобы в свое время вновь взять управление в свои руки и привести экипаж и пассажиров к месту назначения.

Церковь возвещает идеал и помогает христианам стремиться к нему, но не меняет ни общество, ни государство. Для христиан любой человек – образ Божий, будь он русским, китайцем, больным или даже нерожденным. Известный западный педагог, всю жизнь посвятивший работе с больными детьми, с инвалидами, удивительно выразил суть христианского учения: жизнь любого человека – это священная история. Однако, к сожалению, для нации, для общества, для государства – такой взгляд невозможен. Поэтому Церкви приходится искать компромисс. Суть его в том, что если началась война, то со стороны Церкви, исходя из целей войны, из ее развития, может прозвучать благословение христианам на участие в ней, как это было в Великую Отечественную войну, или отказ от такого благословения. Нет и не может быть благословения самой войны.

В заключении расскажу удивительную историю, произошедшую около ста лет назад во время русско-японской войны. Оставлю ее без комментария. В то время в Стране восходящего солнца была очень успешна миссия Русской православной церкви, возглавляемая епископом Николаем Касаткиным, впоследствии прославленным в лике святых. Он оказался настолько талантливым человеком, что смог создать «на пустом месте» Японскую православную церковь. С началом боевых действий епископ отказался уехать в Россию и бросить свою паству. Он принял для себя и объявил японским христианам следующее решение. Как русский человек он обязан молиться за своих братьев по крови, но никак не может требовать этого от японцев, у которых на войне погибают их братья. Поэтому до окончания войны епископ Николай и его русские помощники удаляются в уединение для молитвы о России. Христиане Японии будут и дальше жить своей церковной жизнью, искренне молясь о победе своего народа.

Смотрите также:

• Юрий Белановский: Итоги 2012 года. Ничего не осталось, как проповедовать о Христе →
• Юрий Белановский: Церковь и империя, или Об улучшателях и защитниках Церкви →
• Тайна Бога. О Символе веры. Часть вторая →

«Если бы вы были от мира, то мир любил бы свое»
 

(Иоан. 15:19)
 

Среди всех общественных групп и людских сообществ нет более подвергаемых незаслуженным поношениям и необоснованной клевете, чем следующие две группы – сообщество воинов и сообщество служителей Церкви. Однако они же, одновременно с поношениями, подвергаются и как будто неземным восхвалениям, даже сакрализации, словно отблескам каким-то славы небесной. И из них же, из этих двух сообществ, более всего тех, кто славой небесной уже пользуется в действительности – более всего святых именно среди воинов, а также среди служителей Церкви, прежде всего, монахов и священников.
 

Среди поводов для злословия одним из самых популярных является кажущееся противоречие между исполнением воинского долга и соблюдением заповеди «Не убий», – мол, воинский долг может потребовать убивать. Причём парадокс ситуации в том, что критика эта звучит одновременно в обе стороны – военнослужащих злословят как потенциальных убийц, а служителей Церкви злословят как якобы препятствующих выполнению воинского долга «своими» заповедями. На самом деле, такое мнение демонстрирует лишь крайнюю некомпетентность носителей этого мнения – как в вопросах учения Церкви, так и в вопросах выполнения воинского долга.
 

Заповеди Моисеевы с пятой по десятую, среди которых знаменитая «Не убий», суть своего рода боговдохновенный «уголовный кодекс» (в то время как первая, вторая, третья и четвертая ещё более возвышенны… ), и субъект права здесь гражданское физическое лицо, поэтому не всегда и не всякую заповедь можно экстраполировать на ситуацию военных действий. Так и светские уголовные кодексы пишутся для общества в гражданском его состоянии, что, конечно же, не отменяет моральных законов ведения боевых действий, однако они, законы эти, формулируются иначе, недаром для них требуются отдельные международные соглашения и конвенции…
 

Святитель Филарет (Дроздов) в «Пространном Катехизисе» прямо отвечает на этот вопрос и пишет по поводу шестой заповеди Моисея следующее: «Всякое ли убийство является законопреступлением? Не всякое лишение жизни есть законопреступление. Не является беззаконным убийством: когда преступника наказывают смертью по правосудию; когда убивают неприятеля на войне за Государя и Отечество. »
 

Того же мнения придерживается и Блаженный Августин: «божественный авторитет допускает и некоторые исключения из запрета убивать человека. Но это относится к тем случаям, когда повелевает убивать Сам Бог, или через закон, или же особым относительно того или иного лица распоряжением. В этом случае не тот убивает, кто обязан служить повелевшему, как и меч служит орудием тому, кто им пользуется. И поэтому заповеди “не убивай” отнюдь не преступают те, которые ведут войны по велению Божию или, будучи в силу Его законов, т. е. в силу самого разумного и справедливого распоряжения, представителями общественной власти, наказывают злодеев смертью. » (О Граде Божьем, 1:21)
 

Свт. Афанасий Великий в «Послании к Аммуну монаху» пишет: «не позволительно убивать; но убивать врагов на войне – и законно, и похвалы достойно. » Проводя интересную параллель с телесным совокуплением – законным в браке, но противозаконным в блуде и прелюбодеянии.
 

Противоположенным может показаться мнение свт. Василия Великого, высказанное в его 13-м правиле: «Убиение на брани отцы наши не вменяли за убийство, извиняя, как мнится мне, поборников целомудрия и благочестия. Но может быть добро было бы советовати, чтобы они, как имеющие нечистые руки, три года удержалися от приобщения токмо святых таин. » Однако обратим внимание, что и он как будто не вменяет в данном случае убийство в вину, но лишь из благоговения перед великой Святыней Причастия советует удерживаться таковым от приобщения как невольно осквернившимся. (В “Письме к воину” свт. Василий пишет неизвестному воину: «узнал в тебе человека, доказывающего собою, что и в военной жизни можно сохранить совершенство любви к Богу». )
 

Этому мнению следует и прп. Феодор Студит и развивает его в своём 51-м послании. По поводу некоего воина, покаявшегося и попросившего себе епитимью, пишет: «если он не хочет подвергнуться епитимьи за умерщвление врагов, то пусть продолжает воевать, и мы до окончания войны не будем судить. Если же он желает подчиниться правилам Церкви, то ему надо избрать одно из двух: или, воюя, пользоваться земными почестями, или получить и исполнить епитимью. Впрочем, ради последнего не стоит отвергать первого, ибо сражающиеся с врагами достойны похвал, как говорит божественный отец. Но им надо и нести епитимью. Так было и в древности: Моисей Боговидец оставил израильтян, возвращавшихся с победой после войны с мадианитянами, вне стана на семь дней, без сомнения, по внушению Божию, сказав так: «Всякий, убивший человека и прикоснувшийся к убитому, очиститесь в третий день и в седьмой день, вы и пленные ваши» (Чис. 31:19). Руководствуясь этим, или скорее, по вдохновению Божию, Василий Великий назначает таким епитимью на три года и учит, как может назначающий сократить ее. Ибо назначение епитимьи таким людям, конечно, касается убийства случайного, а не злонамеренного». Удивительная двойственность – и «сражающиеся с врагами достойны похвал», и «им надо нести епитимью»! Возможно ли вообще осквернение без личной вины?.. Оставим этот неподъёмный для простого человеческого ума вопрос для Богопросвещенных отцов, а сами обратим внимание на то, в чём святые отцы солидарны, а именно, что это ситуация «убийства случайного, а не злонамеренного».
 

Действительно, рассмотрим специфику выполнения воинского долга: перед военнослужащим ведь, даже в ситуации интенсивных боевых действий, вовсе не стоит задача убивать! Конечно, на войне, как, впрочем, и в мирное время, происходит множество убийств, но они и квалифицируются – равно как и по духовным, и по светским законам – как военные преступления. Последние, разумеется, никоим образом к выполнению воинского долга не относятся и отнесены быть не могут. В ситуации же выполнения долга военнослужащий ведёт огонь по противнику не с целью его непременно убить, а с целью подавить огонь со стороны противника, обезвредить его. Будет ли противник, в результате ведения по нему огня, убит, ранен, или отступит, или сдастся в плен – это исключительно воля Божья, военнослужащему никоим образом не ведомая! Вот если некий военнослужащий на место всеблагой воли Божией пожелает поставить свою греховную волю, и будет убивать раненых или сдающихся противников, вот тогда и только тогда он действительно будет преступником равно по духовному и светскому закону.
 

Отсутствие противоречия между выполнением воинского долга и заповедью тем более должно быть очевидно, если перед нашим духовным взором предстанет множество канонизированных Церковью святых воинов, причём среди них немало тех, кто прославлен именно как защитники земного Отечества – свв. блгв. князья Александр Невский и Дмитрий Донской, прпп. Пересвет и Ослябя, св. прав. Феодор Ушаков… И благословение прп. Сергия Радонежского.
 

Находятся, впрочем, и такие хулители, которые, не переставая называть себя православными, сомневаются в истинности канонизации исторически относительно поздних святых, не веруя тем самым во единую Святую Соборную и Апостольскую Церковь и кощунствуя в адрес Главы Церкви – Самого Христа, Который сказал: «Я с вами во все дни до скончания века» (Мф. 28:20), и, по их мнению, получается, в позднейшие времена Он уже не с нами… Однако даже и такие кощунники, не веруя этому месту Евангелия, не веруя и некоторым другим местам, близким по смыслу (о послании Христом Духа; о том, что Церковь врата адовы не поглотят…), могли бы вспомнить хотя бы историко-событийную канву Евангельского повествования, а также, книги Деяний, где неоднократно упоминаются благочестивые «сотники» (римские военачальники, центурионы). Сотник Капернаумский Самим Христом ставится в пример другим за свою веру (Лук. 7:9); сотник, прозванный позже Лонгином, открыто исповедует Христа как Сына Божьего (Мар. 15:39) и причислен Церковью к лику святых. Также и в Деяниях сотник Корнилий, по свидетельству Писания, был «благочестивый и боящийся Бога со всем домом своим, творивший много милостыни народу и всегда молившийся Богу». (Деян. 10:2)
 

Сама по себе идея служения, жертвенности, положенная в основу всякой вообще воинской службы, есть идея истинно христианская по смыслу и содержанию, подобно тому, как и служители Церкви именно служат, а не просто выполняют работу. Подобно тому, как и Сам Христос «пришёл послужить, а не чтобы Ему служили», и положить жизнь Свою за други Своя.